Дом у кладбища
Шрифт:
По каким-то неуловимым признакам угадывались волнение и ужас собравшихся. Дейнджерфилд ускорил шаги и подошел к толпе как раз в тот миг, когда из ворот выехал адъютант.
Приветствовав обоих, Дейнджерфилд спросил:
— Надеюсь, джентльмены, плохого ничего не произошло?
— Хирург убит, его нашли в парке! — отозвался Лоу.
— О … Стерк?
— Да, — подтвердил адъютант. — этот мальчуган говорит, что нашел его в Мясницком лесу.
— В Мясницком лесу?.. С какой стати его туда понесло? — воскликнул Дейнджерфилд.
— Если
— О!.. Я думал, речь идет о лесе у владений лорда Маунтджоя. А когда это случилось?
— Уф!.. Вчера в полдень или полчаса назад, где-нибудь в этом промежутке, — ответил Лоу.
— Ничего не известно? Какая горестная весть для тех, напротив. — И Дейнджерфилд мрачно мотнул головой в сторону дома доктора.
Потом он, как и остальные, принялся расспрашивать мальчишку. Тот знал немного и повторял только, в который раз, все ту же историю. Он шел из города — нес чай, табак, пару башмаков и бутылку виски для старого мистера Трешема — и в зарослях ежевики внезапно наткнулся на тело. Доктора Стерка он ни с кем не мог спутать: тот был в униформе; вокруг кровь; мальчик не трогал тела, приблизился только на расстояние вытянутого мушкета, испугался, тем более что вокруг было пустынно, и бросился бежать прямиком к казарме, где и сообщил о своей находке.
Тут из ворот вышел со своими людьми сержант Блай; двое тащили носилки, на которых лежали матрас и покрывала. Солдаты построились и быстрым шагом двинулись через город в парк, адъютант — с ними. Мистер Лоу отправился следом; на тропинке парка им встретился вездесущий доктор Тул и присоединился к компании.
Дейнджерфилд шел вначале рядом с адъютантской лошадью, а потом сказал:
— Я этим утром более чем достаточно ходил пешком, а вам помощники не нужны, так что я поверну назад, но сначала скажу вам кое-что на ушко. Вы ведь знаете, сэр, похороны стоят дорого, а я случаем узнал, что бедняга Стерк находился в стесненных обстоятельствах… собственно говоря, позавчера я сам ссудил ему какую-то безделицу. Так что не могли бы вы дать знать бедной миссис Стерк — любым способом, какой сочтете удобным, — чтобы в случае надобности она обратилась ко мне — я дам ей сто фунтов?
— Благодарю вас, мистер Дейнджерфилд; разумеется, я ей сообщу.
И Дейнджерфилд, приподняв шляпу, кивнул всей компании и отстал; не двигаясь с места, он наблюдал, как они скрылись за выступом холма.
Когда он добрался до своей маленькой гостиной в Медном Замке, завтрак ждал его на столе. Но особого аппетита Дейнджерфилд не испытывал; он встал у окна, засунув руки в карманы и устремив взгляд на реку; по лицу его, мешаясь с блеском серебряных очков, блуждала странная, мертвенно-бледная улыбка.
— Когда Айронз об этом услышит, — произнес Дейнджерфилд, — ему станет ясно, что насчет Чарлза Арчера я прав и что сам он оказался замешан в этом хорошеньком дельце, — тут есть от чего испугаться.
Заметно было, что Дейнджерфилду тоже чуть-чуть не по себе; он осушил два стаканчика — тогда в Ирландии были в ходу нантские стаканчики {130} — и принялся размышлять:
—
Не вынимая рук из карманов, он стал медленно невесело насвистывать; пустой взор его следил сквозь очки за безостановочным водным потоком — символом вечной изменчивости и однообразия бытия.
Тем временем команда маршировала за своим малолетним, сверкающим голыми икрами проводником, Тимоти Брайаном, который был бледен и не переставал обливаться потом; все напряженно смотрели вперед и по большей части молчали.
Наконец они приблизились к густым тенистым зарослям старого боярышника и ежевики; там, в глухом уголке, под ветвями, на которых прыгали птицы, действительно лежало на спине облаченное в униформу изваяние с глинисто-серым лицом Стерка; в углах рта виднелись уже почерневшие следы крови, под суровыми бровями сверкали полоски возведенных к небу белков.
Напомаженные и напудренные кудри покоились в луже крови; кровь виднелась и под правой рукой, которая, слегка откинутая в сторону, была обращена открытой ладонью вверх — в жесте этом чудился призыв к Небесам. Тул осмотрел его.
— Пульса нет, клянусь Юпитером! Тихо, замрите! — И Тул приник ухом к белой марсельской жилетке Стерка. — Тс-с! — И длинная пауза. Потом Тул, не поднимаясь с колен, выпрямился. — Да успокоитесь вы наконец? Мне кажется, слабые биения еще есть, но только молчите и не шаркайте ногами и… тише вы, тише!
Тул снова наклонился, с тревогой и недоумением искоса глядя в лицо Стерка. Очевидно, он не знал, что думать. Потом он сунул руку за жилетку Стерка, под рубашку.
— Если он умер, то недавно. Он еще не остыл. И вот что, дайте мне пучок-другой семян чертополоха, понятно?
С помощью этого импровизированного подручного средства Тул попытался обнаружить следы дыхания. Однако из-за ветерка это не удалось.
— Ну хорошо! — возгласил Тул, на сей раз встав во весь рост. — Я… я думаю, он еще жив. А теперь, ребята, вот что: поднимайте его очень осторожно — понятно? Нежно, как можно нежнее; имейте в виду: если снова откроется кровотечение, он не протянет и двадцати секунд.
Итак, Стерка ловко и осторожно подняли на плаще, уложили на носилки и набросили покрывало; Тул отдал последние предписания, прежде всего относящиеся к миссис Стерк, которой следовало уложить мужа в хорошо согретую постель и влить ему в рот две-три ложки теплого негуса из портвейна {131} ; если удастся заставить раненого проглотить питье, процедуру нужно время от времени повторять. Затем сержант Блай и его люди похоронным маршем двинулись к дому Стерка.
— А теперь, господин адъютант, — заговорил Лоу, — не пора ли нам осмотреть место происшествия и поискать, не укажет ли что-нибудь на виновника?