Дом, у которого вынули душу
Шрифт:
– Сейчас увидишь, – с этими словами мужчина вышел из машины. За его спиной раздалось робкое «Папа, не надо, пожалуйста».
– И что, бить будешь? – спросил охранник, так и не убрав руку с капота автомобиля.
– Может, и буду, – с этими словами Алекс сгреб толстяка за шиворот и оттолкнул от машины.
– Да я тебя… – кинулся охранник на Алекса. Между мужчинами завязалась драка.
Алекс бил четкими, поставленными еще в юности, ударами. Толстяк хакал и хрипел, но в долгу не оставался. Удары его, пусть и беспорядочные, были весьма болезненные, так как весил он раза в два больше, чем Алекс. Неизвестно, сколько бы длилась драка, если бы их не разняли подоспевшие полицейские.
– Как всегда не вовремя, – сплюнул Алекс кровавую слюну на землю, забрызгав ботинки одного из удерживающих его полицейских.
– Полегче мне, – толкнул тот его в спину и повел к стоящему рядом уазику.
– Куда! – воскликнул Алекс, вспомнив о Карине. – Пустите, у меня дочь в машине!
– Не переживай, ее тоже заберем, – с этими словами другой полицейский открыл дверь машины и стал уговаривать Карину пойти вместе с ним.
Девочка вышла из машины, ее трясло мелкой дрожью. Она вырвалась из рук полицейского и кинулась к отцу. Тот, вырвав локоть из цепкой хватки сотрудника МВД, подхватил Карину на руки и прижал к себе.
В отсыревшем, пропахшем бомжами нутре уазика было достаточно темно, но Алекс видел, что толстяк прижимает к носу какую-то ветошь, а нос у него, судя по всхрюкам, был сломан. Алекс прижимал к себе дочь и шептал ей на ухо всякий вздор, лишь бы успокоить девочку.
Троицу выгрузили рядом с приземистым серым зданием местного отделения полиции. Внутри, на удивление, оказалось светло и тепло, в воздухе витали ароматы выпечки и кофе.
– Как вкусно пахнет, – сказала Карина, втянув носом воздух. – Прямо как в маминой любимой кофейне.
– Боже мой, с ребенком! – воскликнула пробегавшая мимо женщина, по самую шею упакованная в форму. – Пошли со мной, маленькая, хоть чаю попьешь.
Карина посмотрела на отца и, увидев его кивок, сделала неуверенный шаг в сторону женщины. Та аккуратно взяла ее за руку, одарила Алекса на прощание испепеляющим взглядом и увела девочку в один из кабинетов. Через пару минут из-за приоткрытой двери раздался гомон женских голосов, оханье и звон посуды.
– Пройдемте, – обратился к Алексу и толстяку один из полицейских.
Начали составлять протокол. Алекс не видел смысла отпираться, а вот толстяк решил сначала сыграть запанибрата – мол, оба же охраняем порядок и стоим на страже спокойствия. Но, увидев на лице полицейского недоумение, приправленное долей брезгливости, начал юлить и привирать. Сбивчивая и растянутая во времени его речь начинала раздражать полицейского.
– Так, а теперь еще раз и честно, без всяких украшательств, – сказал тот, барабаня пальцами по столу. Толстяк сдулся и буквально в нескольких предложениях рассказал, как было дело. Не забыв, однако, обелить себя.
– Значит, Вам, господин Вишневский, выписываем штраф за нарушение правил стоянки и драку…
– Говорил же нормально: заплати! Теперь будешь в три раза больше платить! – ухмыльнулся толстяк.
– Вам, господин Минюков, также штраф.
– То есть как так штраф? За что? – выпучил глаза тот.
– За превышение должностных полномочий и драку, – удовлетворенно пояснил полицейский. –Проследуйте в кассу с этими бланками.
Соперники вышли из кабинета и сразу взялись за телефоны. Толстяк начал униженно просить у кого-то денег. Алекс же, посмотрев на телефон, пришел в ужас – на экране виднелось уведомление о семи пропущенных звонках от Софии. Пригладив волосы и нервно кашлянув, он набрал номер жены.
– Вы где? – раздался в трубке голос Софии. «Как всегда – даже без приветствия», – с сожалением отметил Алекс.
– София, понимаешь, тут такое дело… – замялся он. – Мы в отделении полиции.
– Каком отделении? – с сомнением в голосе спросила женщина.
– В полиции. Мы с Каринкой в полиции.
– Ты… Что с ней случилось?! Что ты сделал с ней?! – закричала София.
– С ней все в порядке. Просто я повздорил и….
– Мне наплевать, что произошло с тобой! Назови мне адрес сейчас же, я заберу ее.
– София, послушай меня, пожалуйста! С Кариной все хорошо. Но мне нужны деньги – оплатить штраф. Не могла бы ты привезти их и заодно забрать Каринку?
– А что же твоя потаскуха тебя не выручит? – язвительно отозвалась трубка.
– Она уехала и… Да какая разница! Я прошу привезти мне деньги – мои деньги, которые я тебе сейчас переведу на карту.
– А почему сам не заплатишь, раз деньги есть?
– Не принимают они по карте, строго наличка.
В трубке повисло молчание.
– София?
– Я не глухая. Привезу, – связь оборвалась.
Облегченно выдохнув, Алекс перевел деньги Софии и пошел проведать Карину. Девочка, судя по всему, не скучала. Она сидела на высоком стуле, болтала ногами и ела пирожки, запивая их чаем из огромной, наверное, литровой кружки с рыжим котом. Женщины наперебой что-то спрашивали у нее, девочка отвечала, и все вместе они смеялись.
Алекс остановился в дверях и тихонько постучал по косяку. Женщины синхронно повернулись к нему, улыбку заменило осуждение, и только Карина спрыгнула со стула и как была, с пирогом в руке, кинулась к нему.
– Папа, папа! Ты не представляешь, какие вкусные пироги делает тетя Женя! А еще мне включали мультики и разрешили посмотреть на тебя по телевизору, – показала девочка рукой на мониторы внутреннего наблюдения.
– Это просто здорово! Но нам все равно пора домой. Что нужно сказать добрым тетям? – спросил ее Алекс.
– Можно еще пирожок? – с обезоруживающей улыбкой выпалила Карина.
Женщины, несмотря на суровость, не смогли сдержать улыбок.
– Забирай все, егоза, – протянула ей увесистый пакет одна из женщин.