Дом, в котором ты живешь
Шрифт:
Да, все было гладко, пока мы не дошли до набора. После выхода рекламы на меня буквально обрушился шквал звонков. Цена, однако, действовала отрезвляюще: услышав ее, почти все швыряли трубку. Как-то появились две молоденькие мамашки. «Одинокие», – мгновенно определила я. Все осмотрели, обнюхали, оставили залог и взяли тайм-аут до середины августа. Дальше воцарилась тишина Я бродила по сверкающему зданию, смотрела на радостную суету учительниц и чувствовала себя участницей фарса, в который превращалась вся наша бурная деятельность без учеников.
Так
– Мы, собственно, бабушка с дедушкой, – объяснил моложавый мужчина.
А его жена уже приготовилась рассказать какую-то печальную семейную историю, в результате которой им пришлось воспитывать внука, но тут в кабинет заглянула совсем молодая девушка, и мои собеседники спешно приступили к оформлению документов. «Похоже, сегодня тоже будет горячий день», – подумала я на следующее утро, услышав за окном шелест шин, и отодвинула штору.
У ворот затормозила машина. Недорогая иномарка, цвет – зеленый металлик. Из нее вылезли мужчина и девочка. Я вскочила и принялась одеваться.
Господи, ну что у нас за люди?! Всем объясняю по телефону: прием с десяти до двадцати двух. Послушают и приезжают, когда им удобно. Эти вот приехали в начале девятого, на полтора часа раньше, по самым скромным подсчетам. Я торопливо натягивала костюм и одним глазом посматривала в окно.
Хорошо, что гости не спешат. Гуляют по территории. Девочка побежала за бабочкой. Отец не торопит. Ждет. Бывают же такие… Потом они вошли в здание и исчезли. Я догадалась: попали на Дмитрия Ивановича. Надо будет поговорить с ним. Уж очень он любит болтать с клиентами. А им это может не понравиться. Сторожа – не их круг общения. Только вот как бы сказать поделикатней?
Наконец в коридоре раздались приближающиеся шаги, и в кабинет впорхнула рыженькая девочка лет девяти. Я отметила розовый сарафанчик – короткий, облегающий, не то наивно-детский, не то бесстыдно-взрослый. Следом за ней вошел мужчина. Я приготовила дежурную улыбку, он, наверное, – какие-то вопросы, но ничего не понадобилось. Взглянув друг на друга, мы онемели: на пороге кабинета стоял Костя – мой муж, отец моих сыновей.
– Ева, поди… поиграй на улице, – обратился он к дочери, когда первый шок чуть-чуть отступил.
Но девочка не собиралась уходить. Почувствовав незаурядность ситуации, она с интересом следила: а что же дальше? Пришлось пригласить психолога. Та обрадовалась возможности показать класс, налетела на девочку с какими-то шутками-загадками и быстро увлекла за собой.
– Ты решил отдать дочку в нашу школу? – спросила я, когда мы остались вдвоем.
– Да… Вот уж не ожидал, что школа окажется вашей.
– В общем, ничего удивительного. Я по специальности работаю.
– Правда, – напряженно согласился он. Помолчали. Разговор не клеился.
– Ты давно вернулся в Москву? – Я сделала еще одну попытку.
– Месяц назад. Я ведь звонил тебе.
– На Чистопрудный? А зачем?
– Так… Хотел увидеть.
– Ну и что тебе там ответили?
– Ничего. Ты же здесь. Там никто не брал трубку.
Опять пауза.
– Как дети?
– Хорошо. Денис на следующий год заканчивает школу.
– А Илья? Он, наверное, совсем меня не помнит…
– Я рассказывала. Он спрашивал о тебе.
– А ты, значит, здесь хозяйка?
– Да нет, я наемный директор. По контракту работаю.
– Ты… замужем?
Ну, Костя… мастер по созданию неловких ситуаций!.. Я отрицательно покачала головой. Сама ничего спрашивать не стала. И так понятно.
– Могу я увидеть детей? – спросил он неуверенно.
– Да… только не сейчас. Илюшка с мамой в Крыму, старшие – в спортивном лагере. Ближе к сентябрю.
Больше говорить было не о чем. Костя быстро заполнил бланк заявления, отсчитал деньги. Я сделала ксерокопии необходимых документов. Он ушел, не поинтересовавшись, в каких условиях живут и учатся дети, даже не спросил, где ему сейчас искать дочь. А я не подсказала – растерялась.
После его ухода я принялась изучать свидетельство о рождении девочки. Каждая закорючка в нем была исполнена для меня глубочайшего смысла! Во-первых, звали ее не как-нибудь, а Ева! «Роковое имя», – усмехнулась я Фамилия и отчество у нее были Костины, в графе «мать» стояло: Ишутина Елизавета Феликсовна. Имя, абсолютно ничего мне не говорящее. Самым поразительным оказалась дата рождения. Ева была на полтора месяца старше Илюшки. Он – двадцать четверного мая, она– девятого апреля…
Но, может, он удочерил ее. Женился на женщине с ребенком. Нет, документ выдан через три недели после рождения девочки. Ева – родная дочь Кости!
И как это я ничего не замечала?! Наш брак казался мне таким счастливым. Я все делала для Кости: готовила его любимые блюда, создавала уют, следила за собой, одевалась и красилась. Но и он всегда был внимателен и заботлив. Благодаря ему даже в самые тяжелые времена в доме был достаток. Детей он обожал. А как радовался рождению Илюшки! Купал его, вставал ночью.
Внезапно я отчетливо увидела себя ту, прежнюю. Дело не в излишней наивности. Я просто была равнодушна к мужу, слепа и глуха. В моем доме он был необходимой частью декорации к спектаклю «Семейное счастье», и сам, как таковой, интересовал меня мало. Он каким-то образом почувствовал это. Иза недаром любит эту странноватую пословицу: мужчины никогда не уходят к кому-то, они уходят от кого-то. Вот и Костя… ушел от меня. Елизавета Феликсовна Ишутина вторична.