Дом в Лондоне

Булычев Кир

В машине было теплее, чем снаружи. Может быть, она сохраняла тепло вчерашнего дня? После исчезновения Славы на ней никто не ездил. Лидочка заглянула в «бардачок». Там лежали перчатки без пальцев, какие-то бумаги, сигареты… Пистолета не было.

Но пистолет ли она разыскивала?

Лидочка перегнулась назад, чтобы посмотреть заднее сиденье. Сиденье было серым, но с другой стороны на нем виднелось темное пятно. Лидочка влезла в машину, чтобы разглядеть пятно получше. Пятно было бурым, очень темным. Разумеется, оно могло быть

здесь уже полгода, и Лидочка его не замечала – зачем человеку рассматривать сиденье в чужой машине. Но на этот раз она решила выяснить, свежее ли пятно.

Она вылезла из машины, чтобы открыть заднюю дверцу и посмотреть на сиденье вблизи. Но ее остановил скрип тормозов – к дому подлетела «тойота» Эдуарда Дмитриевича. Геннадий выскочил первым.

– Что делаешь? – спросил он. – Полицию ждешь?

– Полицию вызвала Валентина, – соврала Лидочка, которая боялась, что такой подвиг Валентине не по плечу.

– Мать твою! – выругался Геннадий, не боясь привлечь внимание соседей. Очевидно, он подозревал, что соседи не очень хорошо знают разговорный русский язык.

Эдуард вылез из машины.

– Погоди, Геннадий, – сказал он спокойно. Он всегда говорил очень спокойно. – Если Лидия Кирилловна не врет, а она, как я думаю, не врет, иначе придумала бы что-нибудь получше, то Валентина сидит у телефона и рыдает. Она не знает, как пользоваться этой штукой… А что вы, извините за нескромность, искали в машине?

Он заглянул в машину с другой стороны, но ничего подозрительного не увидел.

– Не знаю, – сказала Лидочка, выпрямляясь и захлопывая дверцу. – Но мне захотелось посмотреть внутри.

– Ох уж эти доморощенные шерлоки и холмсы! – уныло произнес Эдуард Дмитриевич. – Всюду им нужно пальчик сунуть! Ну, пошли в дом, не будем смущать соседей.

«Почему я не вызвала полицию? На что мне сдалась эта машина? – бессмысленно говорила с собой Лидочка. – Подождала бы машина. Это ведь только одна из версий…»

Проницательный Эдуард Дмитриевич, пропуская Лидочку в дверь, спросил:

– Захотелось проверить, не ездил ли кто-нибудь ночью? Правильно, я бы на вашем месте сделал то же самое.

– Не знаю, – сказала Лидочка.

– Я потом проверю, – пообещал Эдуард. – Но нам не было смысла это делать, потому что у нас есть своя машина.

– Это еще ни о чем не говорит, – возразила Лидочка.

– Хорошая мысль.

Валентина все так же стояла у телефона, сняв трубку и держа ее на весу.

– Ну вот, – сказал Василий. – Я же предупреждал.

– Никуда вы от нас не убежите, – сказал Эдуард.

Геннадий в три прыжка одолел лестницу и скрылся в комнате Аллы.

– Хозяин дома, как вижу, так и не объявился, – сказал Эдуард Дмитриевич. – А где его дочка?

Лидочке хотелось спрятать Иришку от бандитов. А спрятать она могла, только солгав.

– Она уехала в Шотландию, – сказала Лидочка. – С родителями своего жениха.

– Вчера вечером?

– Сегодня утром.

– Значит, спрятали от нас ребенка, – вздохнул Эдуард. – А ночью она была здесь?

– Спала она, – поспешила с разъяснениями Валентина. – Нам же сверху слышно. Спала она.

– Эдик, сюда! – Голова Геннадия показалась над перилами лестницы. – Скорее, блин!

– Ждать здесь! – приказал Эдуард и побежал наверх.

Лидочка посмотрела на Валентину. Та поняла и кивнула: давай!

Лидочка тихонько подняла трубку и замерла, потому что забыла номер срочного вызова полиции. Девяносто один? Нет…

Но тут наверху застучали шаги. Лидочка положила трубку на рычаг.

Первым с лестницы скатился Геннадий. Эдуард шел сзади, стараясь сохранять спокойствие.

– Кто? – спросил Геннадий. – Ну кто, суки?

Он был смертельно бледен, вытирал тыльной стороной ладони пот со лба. Рука дрожала.

Геннадий переводил бешеный взгляд с Лидочки на Кошек. Те стояли покорно, стараясь не прогневить бандита.

Лидочка обернулась к Эдуарду Дмитриевичу.

– Мы думали, что это ваших рук дело, – сказала она, игнорируя Геннадия.

– Молчать! – рявкнул Геннадий. – Где она, где, где?

– Мы тут ни при чем, – сказал Эдуард. – Это нарушает все наши планы. Нам не нужно было ее убивать – ведь на нее переписан счет.

– Вы испугались, – сказала Лидочка. – Вчера вы что-то сделали со Славой. – Она не могла сказать «убили», ибо этим уничтожила бы последнюю надежду на то, что он еще жив. – Может, и не хотели… Может, почувствовали неладное и постарались вытащить из него наличные… или ценные бумаги… А сегодня ночью стали заметать следы.

– Чепуха, – сказал Эдуард Дмитриевич. – Наивная чепуха. Если б мы что и сделали, то не так грязно. Зачем нам, умным людям, профессионалам, наводить на себя подозрения?

– А вас уже нет, – сказала Лидочка. – Уверена, что вас уже нет. У вас липовые документы, и сейчас вы постараетесь сбежать. Исчезнуть.

– Я ее пришибу, – сказал Геннадий.

– Ой, Геничек, – взмолилась Валентина. – Та она ж шутит, она добрая, не трожьте ее.

– Ничего плохого Геннадий не сделает, – сказал Эдуард Дмитриевич. – Он шутит. Он сейчас пойдет к машине, к машине господина Кошко, – Эдуард пристально смотрел на Геннадия, – и поглядит, нет ли в ней следов крови или насилия.

«Господи, как он быстро догадался, – подумала Лидочка. – Мне понадобилось часа два».

Геннадий выбежал в палисадник, остальные стояли в прихожей. Было душно, тесно, но все терпели. Бандиты ведут себя так, словно для них исчезновение Аллы такая же неожиданность, как для меня, рассуждала Лидочка. Или они такие актеры? Нет, они нервничают. Если бы не Эдуард, Геннадий мог бы по злобе всех нас перестрелять – и на аэродром. Через три часа они уже в Москве, как их найдешь? К тому же я сама уверила их, что Иришки нет и никто нас не спасет…