Дом в Лондоне

Булычев Кир

– Куда ж они ее поволокли? – спросил он сам у себя. – Наверное, их машина ждала.

Надо было немедленно вызывать полицию, поднимать шум. Но ни Кошки, ни Лидочка об этом совершенно искренне не думали – не хотели. И каковы бы ни были причины, все трое в глубине души надеялись, что кровь в спальне и на лестнице означает, что Алла больше не вернется. Что бы с ней ни случилось, обратно она не вернется. И наступит свобода. К тому же исчезновение Аллы было не совсем смертью – уходом. И Аллу воспринимали не

совсем как человека, а как зловещую функцию – преступную узурпаторшу.

Впрочем, в тот момент об этом никто не задумывался. Василий дошел до входной двери и открыл ее.

Валентина вдруг вспомнила – словно посмотрела американский детективный сериал:

– За ручку не хватай! Отпечатки смажешь!

– Так Иришка уже ходила… И они.

Лидочка смотрела, как Василий открывает входную дверь, осторожно выглядывает наружу, словно те могут его поджидать. На улицу он не вышел. Василий обернулся и сказал:

– Так, снаружи не видать. Но если на дорожке, то надо вылазить. А соседи увидят – чего я ползаю вокруг?

– Иди домой, – приказала Валентина.

Василий прикрыл дверь.

– Кто это мог сделать? – спросила Лидочка вслух.

– Как кто? – даже рассердилась Валентина. – На тебя мы не думаем. Иришка – дивчинка еще, дитя малое. Мы с Васильком друг за дружкой смотрим. А они перепились, думают – вот дело плохо. А от кого им избавиться надо? От этой стервы! От нее. А то она попадется, всех заложит.

В ее словах был здравый смысл.

– Их теперь рядышком надо искать, в одно место сброшены, – сказал Василий, имея в виду и Славу, и словно возвращаясь в мыслях к трагедии в целом, а не к ее условному завершению.

Надо поглядеть в машине Славы, вдруг догадалась Лидочка. Они могли ее использовать.

– Я пойду посмотрю машину, – сказала она. – Где ключи, как вы думаете?

– Иришка знает.

– Я ей позвоню. Как звонить к Ричардсонам?

Валентина посмотрела на нее светлым карим взором.

– Та мы ж не звонили, – сообщила она, как малому неразумному ребенку. – Зачем нам звонить?

– Все равно надо сказать Иришке. Я схожу к Ричардсонам.

– А если она сама? – задумчиво спросил Василий.

– Ты кого имеешь в виду? – не поняла Валентина.

Лидочку иногда забавляло то, что в беседах между собой Кошки незаметно переходили на вполне пристойный русский язык. У нее вообще было сильное подозрение, что подавляющее большинство украинцев, особенно в городах, придя домой и сняв свитку и шаровары, переходят на русский язык, куда как более понятный и привычный.

– Я про Аллу, – сказал Василий. – Может, у нее из носа текло? Или зашиблась?

– Сомнительно, – покачала головой Лидочка. – Столько крови…

– Я наверх схожу, – предложила Валентина. – Погляжу, как там… Вы-то видали, а я не видала. Я только

ночью думала, как бы чего не случилось.

– Почему?

– Ну когда там бегали, ясное дело!

Валентина направилась наверх. Лидочка спросила вслед:

– Кто бегал?

– Кому надо, тот и бегал, – огрызнулась Валентина.

Словно проговорилась, а теперь старается оговорку скрыть за незначащими словами.

– Ковер-то испортила Алла твоя. Ковер, говорю, испортила. А ведь такой фунтов двенадцать за ярд продают, а она испортила. Ну хоть бы платок взяла, если из носа текло.

Валентина скрылась в комнате на площадке второго этажа. Василий тяжело дышал рядом с Лидочкой. Он был попроще жены, и поэтому Лидочка, терзаемая сомнениями и уверенная в том, что Кошки что-то от нее скрывают, обратилась к нему:

– А что ночью было?

– Когда?

– Ночью. Вы говорите, ходили?

– Лидок, я те ничего не говорил, – ответил Василий. – Я тебе молчал.

– Ужас, – сказала сверху Валентина. – Ну просто ужас. И простынки тоже нет.

«Заметила и связала два исчезновения», – подумала Лидочка.

– Я все слышала, – сказала Валентина трезво и уверенно. – Я слыхала, как ты моего Василька допрашивала. Не надо этого делать. Ты здесь какая-никакая, но чужая, квартирантка. А мы с Васильком ей родные. Если мы что слышали или видели, тебе лучше не знать. И ты, Василий, учти и языком не размахивай, небось не знамя.

– Я не думала, что у вас есть секреты, – сказала Лидочка.

– Секреты есть у всех, – отрезала Валентина.

Она спускалась со второго этажа, балансируя, как балерина, расставив пухлые руки, – боялась наступить на кровавое пятно.

– Секреты есть у всех, – повторила она, становясь напротив Лидочки. – Но Иришку ты не трожь, она и так сирота.

– Я не трогаю Иришку, – ответила Лидочка.

– А зачем машину хочешь смотреть? – спросил догадливый Василий.

– Думаешь, там тоже кровь найдешь?

– Если и найду, это может значить, что машиной Славы воспользовались бандиты. У нас же ключи никто не прячет. Они могли знать, где ключи.

– Ой, не хитри, Лидия, – остановила ее Валентина. – Ты умная, а мы не глупей будем. Тоже небось ночью слышала…

– Клянусь вам, ничего не слышала.

– И не слышала, как Алла кричала?

– Я еще не спала, а потом уже спала без задних ног.

– И как Иришка выходила? Как она по лестнице спускалась?

– Да не слышала я!

– А может, и не слышала, – грустно сказал Василий. – Может, и не врет. Мы же тоже могли не слышать, если бы вещички не собирали до самого утра.

– Значит, вы думаете, что это могла сделать Иришка? – испугалась Лидочка.

– Молчи! – закричала Валентина. – Не могла она ничего сделать!