Дом в Тополином Лесу
Шрифт:
При этом он вовсе не считал себя храбрее Ли и других мальчишек его возраста. Он не боялся призраков, крови и темноты просто потому, что знал, кого действительно стоит опасаться – господина Смерть, Тени, которой он служил. Этот страх был таким сильным и неотступным, что временами Феликсу казалось, что он попросту вытеснил все остальные, привычные страхи и занял их место.
– Смотри, куда идёшь!
Феликс так глубоко погрузился в свои мысли, что и сам не заметил, как наступил на блестящую девичью туфельку.
– Прости, тут очень
– Пойдём, – сказал брату Ли. – А то друг нас заждался.
Под таким предлогом Ли обычно пробивался в передние ряды толпы. Для этого приходилось подползать под чьими-то руками и между ног, вовремя уворачиваясь от локтей, чтобы не схлопотать удар в лицо. В конце концов братья подобрались так близко к огню, что у Феликса от едкого дыма даже защипало в зрячем глазу.
Костёр рос и креп, надменно потрескивая искрами, то и дело вспыхивающими во мраке. Рядом с Феликсом какая-то женщина с аппетитом вонзила зубы в большое карамельное яблоко. Это зрелище было не из приятных: во все стороны тут же разлетелись красноватые кусочки и капельки слюны. Феликс зажмурился и набрал полные лёгкие воздуха, вдохнув запах горящего дерева и подмёрзшей листвы. Повсюду болтали люди – десятки голосов сплетались и перемешивались у него в ушах. Звуки людских разговоров по-прежнему казались Феликсу странными, хоть он и слышал их каждый Хеллоуин.
– Вот вы где!
Феликс открыл глаза и увидел прямо у себя под подбородком чей-то нос. Нос был необычный – у переносицы тоненький, а на кончике круглый, словно мармеладный боб. Феликс попятился от девочки с растрёпанными чёрными волосами, такими спутанными, что их можно было принять за свалявшуюся шерсть плюшевой игрушки, которую никогда не расчёсывали. Изо рта у девочки струилась бутафорская кровь, а под глазами темнели фиолетовые круги. Заглянув незнакомке в глаза, Феликс тут же её узнал – это была та самая девочка, которую они с братом видели на кладбище. И хотя она нарядилась в костюм мертвеца, во взгляде её кипел такой бурный гнев, какой бывает только у живых, и взгляд этот она рассерженно вперила в Ли.
– Что это такое было?! – требовательно спросила она. – Вы зачем пытались сорвать похороны?
Ли изумлённо округлил рот – теперь он напоминал своей формой суповую тарелку. Но с губ его не сорвалось ни звука.
– Что такого любопытного в похоронах, а?! Вы что, разве не знаете, что пялиться на то, как мертвецов закапывают в землю, ужасно невежливо? Вам никогда не говорили, что пялиться вообще невежливо, и точка? Что, Ли Викери, язык проглотил, что ли?
Ли закрыл рот. Казалось, он и впрямь позабыл все слова на свете. Феликс понял, что выбора у него нет. Придётся держать ответ самому.
– Мы не знали, что идут похороны, – пояснил он. – И просто-напросто шли в город. Кладбище не твоё, так что оставь нас уже в покое.
Именно поэтому Феликс терпеть не мог разговаривать с людьми. Они никогда ничего не понимали, а только сыпали догадками, кричали, тыкали в тебя пальцами – совсем как теперь его собеседница. Она едва не попала ему в глаз своим пальцем, и он оттолкнул её руку.
– Да как ты вообще посмел?! – завопила она, хотя вид у неё был скорее воодушевлённый, чем рассерженный. – Ли, это ещё кто такой? Я его впервые вижу! – Она повернулась к Феликсу. – Ты ведь не из нашей школы?
Феликс отрицательно покачал головой.
– Значит, ты из школы «Харпет»?
Феликс снова покачал головой.
– Значит, ты не из нашего города?
Феликс пару мгновений обдумывал ответ на этот вопрос, а потом кивнул:
– Да.
Девочка сощурилась:
– Как тебя зовут?
Феликс не ответил, и тогда она добавила:
– Меня – Гретхен.
– Красивое имя.
Гретхен нахмурилась:
– Ну ладно. Не хочешь говорить – как хочешь. Буду звать тебя… Зиком. Надо сказать, нервы у тебя стальные, раз ты так храбро бьёшь девочек, Зик.
– Да не бил я тебя! Ты вообще слышала что-нибудь о личном простра…
– Да ну, чушь какая-то, – отрезала Гретхен, а потом повернулась к Ли и смерила его взглядом. – А ты почему без костюма? Сегодня же Хеллоуин, недотёпа.
Ли робко взглянул на неё:
– Мы ведь уже слишком взрослые для костюмов, разве не так?
– Все наряжаются на Хеллоуин! Даже твой странноватый дружок и тот в костюме!
– А вот и нет! – возразил Феликс.
– А вот и да! В костюме пирата!
– Нет, – повторил Феликс. – Неправда.
– Брось дурачиться, Зик! А это что, по-твоему?
Гретхен схватила Феликса за повязку. В её пальцах повязка изогнулась и больно хлестнула Феликса по лбу. Гретхен отпрянула.
– Ого! Ого-го! Она что, настоящая?
Феликса захлестнула волна стыда. Щеки запылали жарче, чем разогретая плита. Он ничего не ответил. Он бросился бежать. На ходу он врезался в клоуна, резко повернул в другую сторону, выбил бокал с сидром из рук принцессы, но извиняться не стал. Он продолжил бежать, то и дело продираясь сквозь тела и ткани, и наконец вырвался из толпы. Но даже тогда он не остановился, а со всех ног понёсся прочь, пока уже в Тополином Лесу не споткнулся о какую-то корягу и не упал.
Феликс сел и принялся вытряхивать из ботинок сосновые иголки.
– Феликс! Феликс!
Запыхавшийся Ли с трудом нагнал брата и упал рядом с ним на колени, но Феликс отпрянул от него.
– Не трогай меня. Я цел.
– Она не знала, – задыхаясь, сообщил Ли. – Честное слово, Феликс, не знала…
– Не важно, – отрезал Феликс и поднялся на ноги. – Я же тебе говорил, что не люблю город и людей, которые в нём живут. Понимаешь теперь почему?
– Незнакомцы часто так себя ведут, – продолжил оправдываться Ли. – Но ведь они и впрямь не знают тебя так, как я!