Дом ведьмы. Большая уборка
Шрифт:
— Да-да, миледи, разумеется, — Триш засуетился, а потом вдруг замер на полпути к корзине с Вафлей, — только… Миледи… У нас тут…
Он определенно куда-то смотрел. Куда-то в скрытое от меня печным боком место на стене. Слов для описания у него явно не было.
Я удивленно прошла на несколько шагов вперед, чтобы разглядеть самой.
Там была дверь.
Казалось бы, чего такого, дверь и дверь. Обычная, с витражной вставкой и золотой ручкой.
Вот только я самолично отмывала каждый уголок этой кухни. И никакой двери у меня на этом
И тут в дверь постучали. И тяжелая крупная тень померещилась мне за витражной вставкой.
Мне отчаянно подумалось, что уж лучше бы постучали со дна.
— И что это такое, кто мне скажет? – я говорила суфлерским шепотом. Понятия не имею, слышат ли меня за дверью, но лучше, чтоб не слышали. Хуже нет истории, в которой тебя признают некомпетентной.
— Это дверь между мирами, — Триш нервно зашевелил усами, — такие часто появлялись во время работы гостевого дома, но никогда – на кухне. По всей видимости, дом решил, что только сюда и можно пустить гостей.
— Дом решил? – я критично покосилась на люстру. — Столько лет не пускал, с чего вдруг такая перемена настроений?
— Магия дома восстанавливается, миледи, — «обрадовал» крысюк, — её восстанавливаете вы. Если вашей силы хватило на установление сопряжения – значит, вы сможете снова открыть гостевой дом…
— Ага, его бы еще откопать, — критично буркнула я, в ступоре таращась на дверь перед собой. Нет, там точно что-то стояло. И оно было больше меня на две головы, — а можно как-то отказать гостю в приеме? Мы не готовы. И… Ночевать ему негде, мы раскопали только кухню.
— Можно, да… — Триш нервно хлестнул хвостом по полу, — но это может иметь последствия. Отказ во многих мирах равносилен оскорблению.
Стук повторился. На этот раз нетерпеливый.
Черт. Черт-черт-черт-черт!
— А если они какие-нибудь бандиты? И что мне потом отвечать за то, что я их приютила?
— Для лиц с враждебными намереньями связь между мирами не устанавливается, — милосердно пояснил крысюк, — а за преступления, совершенные гостями Велора, маги, проводящие гостей, не в ответе.
Так. Уже легче. Но что мне все-таки с ними делать?
— Необязательно их устраивать, миледи, — неожиданно спохватился Триш, — достаточно пустить. И за установление сопряжения с нашей стороны должны заплатить. Ведь это ваша магия позволила установить связь между мирами.
А вот это уже другой разговор! Пусть заплатят.
Открою, приму и попытаюсь объяснить, что у нас все очень плохо, гости дорогие, найдите себе ночлег в другом месте. Только денежку оставьте, ибо я тут трудилась, связь устанавливала, с ног валюсь от усталости.
Ноги кстати реально гудели. И желудок грозился мне немыслимыми карами, если я в ближайшее время не поем. Надо разобраться со всем быстро.
Я шагнула к двери.
— Одну секунду, миледи, — Триш о чем-то вспомнил, метнулся к печке, сгреб белое полотенце и каравай хлеба. Да ладно?
— Это традиционное приветствие в мирах семи сопряжений, — пояснил крысюк, заметив мой удивленный взгляд, — гости могут отказаться от нашей пищи, если чуют её опасность, но не предложить её – дурной тон.
Ну, окей. Мы готовы. Я нажала на ручку двери и потянула её на себя. Контур двери слабо светился белым светом.
Сквозь этот свет на меня шагнуло…
Блин, вот как в этом мире можно жить без дурной головы, которая на все смотрит сквозь призму хахашечек? Будь я серьезной тургеневской барышней, которая от поцелуя прекрасного вампира хочет сгореть со стыда, вот именно сейчас мне пришлось бы рухнуть в обморок с переходом в глубокую кому. Даже Прошка забрался за печную трубу и вытаращил котовьи глазища во всю морду.
Увы, гостей-принцев симпатичной наружности мне не выдали.
На моем пороге стояло нечто. Огромное, волосатое, чрезвычайно похожее на гиену, вставшую на задние лапы и перепившую Растишки. С оскаленной пастью и блестящими маленькими глазенками. И некоторое время мы с этим нечтом изучали друг друга, явно определяя, кто кого из нас сожрет. Я поискала глазами Помеленцию. Ну, а что, вдруг это чудовище любит канапешки? Вот я ему шпажку, чтоб меня нанизать, и выдам…
Гость не был голым. На нем было что-то, напоминавшее плотный кожаный килт, какие-то мелкие элементы брони, шесть колец из светлого металла обхватывали шею. Рассматривать все это было интересненько.
— Гра’арггхык! – рявкнуло чудовище и облизнулось. Звучало это бодренько, прям как боевой клич. Впрочем, на меня никто не бросился и не сожрал. Я даже слегка разочаровалась.
— А перевод можно? – поинтересовалась, скрещивая руки на груди. — Триш, ты этот язык знаешь?
Кажется, кто-то мне говорил, что знает два языка Велора и три основных диалекта сопряженных. И этот кто-то — мой дворецкий.
— Простите, миледи, язык гноллов не является основным. Да и мир их считается побочным и отдаленным, — виновато пискнул Триш и шагнул вперед, протягивая нашему гостю каравай. Тот бросил на него косой взгляд, повел плоским носом и отщипнул от каравая кусок, забрасывая его в пасть. А потом рявкнул что-то, чуть развернувшись к двери. Я не уверена, что смогла бы разобрать это на звуки, если бы и попыталась.
С отчетливо виноватым визгом из еще светящегося дверного проема выскочил еще один гнолл – в два раза меньше предыдущего, тоже в килте, с десятком ожерелий из чьих-то зубов на волосатой груди и перьями, вплетенными в жесткую гриву. О, это шаман, что ли?
Мелкий гнолл тоже быстро, скорее украдкой, оторвал кусочек от гостевого каравая и радостно завизжал на вполне понятном для меня языке.
— Великий вождь гноллов Ррыхам Кровожадный приветствует чаровницу и благодарит её за прием. В нашем мире мало магии. Мы три месяца пытались открыть чудо-дверь, но нашим шаманам не хватало силы. Разрешит ли чаровница пройти в чудо-дверь еще шести гноллам, охранникам вождя, явившегося с целью дипломатического визита?