Дом Воды и Воздуха
Шрифт:
На мне было котарди традиционного для нашего Дома цвета, нежно голубого с узором из зеленых листьев акации. Мне больше шел синий, но я решила не искушать судьбу и не нервировать общественность, пренебрегая правилами и традициями. Если разобраться правила в большинстве случае облегчают жизнь. Не надо думать, что делать и как реагировать, чтобы никого не поставить в неловкое положение.
Я отсалютовала бокалом, показавшемуся среди гостей Гаю. Он выразительно посмотрел на бинты, проступавшие под шелком. Тут уж я ничего не могла поделать. Такая рана заживает долго, еще дольше болит, и стягивает кожу. Неприятно, но
Предыдущие дни я опрашивала коллег и родных, оставшихся трех жертв. После посещения первой троицы я решила, что наметился общий признак – жертвы, занимались благотворительностью, уж не поэтому ли выбрал их убийца? Но нет, третья по счету жертва, сотрудник крупного банка был еще тем фруктом, просаживая деньги на девочек, рестораны и отдых. Четвертая, психолог в частной школе все время посвящала работе, и из потенциальных врагов у нее были разве что недовольные душеспасительными беседами детишки из неблагополучных семей. Пятая, начинающий бизнесмен не вылезал из только что открывшегося магазина.
Если они и занимались благотворительностью, то делали это тайно от окружающих.
Все это время Елена медленно, но верно очаровывала Анастаса. А мне приходилось ждать результатов «внедрения» и сгорать от нетерпения. Развлекалась я, бессовестно подсматривая за Еленой и Анастасом, что куда веселее мыльных опер и глупых телевизионных шоу.
Мне было почти не стыдно за злоупотребление служебным положением. Изначально связь ведомый – поводырь позволяла представителю моего рода быть там, где он быть не мог, тратить гораздо меньше сил на хождение под солнцем. Например, при изучении Земли, когда были изобретены порталы.
Земля не очень гостеприимна к обитателям других миров. Солнце безжалостно разрушает ауру, восстановить которую можно только одним способом – отняв у другого существа. Поэтому мы стараемся не выходить днем и как можно меньше колдовать. Охотиться на людей ради их аур неэтично и небезопасно. Забирать ауры у смертельно больных мерзко хоть порой они сами желают завершить жизненный путь.
Именно поэтому так важно найти это убийцу. Он не просто убивает людей недопустимым способом, не только бросает вызов королеве и йорт. Он рискует обнаружить наше присутствие. Он опасен. Смешение стольких аур, невероятная мощь смогут свести с ума кого угодно. А убийца уже болен сумасшествием. Что он придумает дальше? Кто будет следующей жертвой?
Анастас пригласил Елену стать его спутницей на сегодняшний вечер. Сначала они посетят наш бал, после навестят его родственников, а после… я надеюсь, Елена узнает хоть что-то.
Зазвучавшая музыка увлекла гостей в первый танец. Я осталась на галерее. Пляска смерти… танцующие мертвецы, увлекающие с собой живых. Так и сейчас старые, помнящие еще переход нотты увлекают в танец молодых. Подавляющими большинству «мертвецов» на вид не больше сорока человеческих лет, они питаются регулярно. Потому и прожили так долго. Для них люди не больше чем забавные говорящие бифштексы.
Я допила вино и спустилась в зал. Сегодня от меня ничего не зависит и лучше не портить праздник, отстаиваясь под стенкой. Я не доставлю тете удовольствия видеть мое мрачное и разочарованное лицо.
Первым меня пригласил Ян, я даже опешила. Как правило, он не отходил от королевы, боясь пропустить нападение – он опасался,
Следующим моим партнером оказался мистер «крокодиловые туфли». Он поклонился с издевательской улыбкой. Танцевал он сносно, на ноги не наступал, но светская беседа ему не давалась.
– Будь вы лошадью, я бы сказал, что у вас потрясающий круп.
– Будь вы мужчиной, я бы пожалела, что гульфики вышли из моды. Вы могли бы хранить там кошелек.
– Не дерзите, очаровательная нотта. Заступаться за вас некому. Разве что Гай… но поговаривают он не тот кем его считают. Ох уж эти старые тайны, грозящие крупными неприятностями.
Вежливая улыбка намертво приклеилась к моему лицу. Я заставила себя расслабить лицевые мышцы и успокоиться. Несколько лет назад в обществе ходили дикие сплетни: якобы Гай на самом деле не сын нотты Ариадны, а значит, не имеет никаких прав на должность главы и должен быть исключен из наследования. Я считала, это возмутительные досужие вымыслы, ставшие возможными из-за недоразумения с фамильным артефактом – у Гая были проблемы с его активацией.
Мне хотелось оскорбить нахала. Ударить его. Взять кнут и стегать до тех пор, пока кожа не слезет. Но любой поступок ударит в первую очередь по Гаю. А он не виноват.
– Если вы все сказали, то, пожалуйста, проводите меня к тете.
Гримасничая, мужчина предложил мне руку и повел к сидящим под стенкой матронам. И сально заулыбался, когда мы проходили группу ноттов из «новой крови» во главе с Анастасом. Эта клика славилась свободомыслием и либерализмом, и я не могла понять, за что их лидер так на меня взъелся. Раньше он был в хороших отношениях с Гаем, но потом их взгляды разошлись – брат не был сторонником смены власти.
– Фигура подкачала, все равно, что трахать гитару, – довольно громко заявил Анастас, и мужчины оценивающе уставились на мою фигуру. Я проигнорировала оскорбление – заводиться с бывшим приятелем Гая глупо и недальновидно. Лучше потихоньку натравить ревизоров на его фирму, когда он обо мне уже и думать забудет.
Настроение все же испортилось, и я поискала глазами часы. Пора делать ноги, пока меня не опознали и не линчевали. Избавившись от сопровождающего, я вышла в холл и подозвала слугу, чтобы он принес мои вещи. Но повезти мне не могло – с главной лестницы спустился Гай и властным жестом отправил лакея прочь. Он необычайно хорошо смотрелся в темно-синей мантии со стоячим воротничком и темными волосами, уложенными в живописном беспорядке.
Посмотрев на темные круги под прозрачными серыми глазами, я подумала, что беспорядок вполне может быть естественным – он часто работает сутки напролет, и засыпает прямо за столом. Ему нужно как можно скорее найти жену, которая будет следить, чтобы он благополучно дожил до отмерянной вселенной тысячи лет, а не умер раньше времени от банального истощения.