Дом забытых кошмаров
Шрифт:
Янус не торопился. Он спокойно дожевал бутерброд, спокойно отложил взятый следующий бутерброд и только потом заговорил:
– Мы не черные копатели, мадам, мы уважаем традиции. Считайте, что мы этот Дом охраняли, старались не пускать сюда ненужных людей.
– Похвально, похвально, – пробормотала женщина. – Но вы ведь теперь лишитесь места встреч?
– Ничего. Нас объединял не только этот Дом.
– Как смело!
Женщина произнесла это громко, с вызовом, так что Чудовище снова подавилась чаем. Раздражение внутри распушилось. Не терпелось
Но тут Лаума перевела взгляд на Ворона, который между едой не забывал внимательно слушать, о чем говорят.
– А ведь это ты нашел Дом? – Лаума сверкнула лукавым взглядом.
– Вы неплохо обо всем осведомлены. – Ворону явно льстило, что его тоже отметили. До этого его таланты добытчика информации были объектом острот и подколок, а никак не благодарностей.
– Это несложно было сделать, – буркнул Скелет, не отрываясь от сотового.
Что он там искал? План спасения от грызунов?
В холодном свете экрана мобильного лицо его выглядело злым и насупленным. Чудовище подавила в себе желание подсунуть свою чашку ему. Интересно было посмотреть, каким станет Скелет, когда влюбится. Может, хоть оживет?
– Ты так думаешь? – Лаума пропустила комментарии Скелета. – Не преуменьшай своих талантов. Ты же сам себя считаешь удачливым парнем. Так и есть. Среди всех ты самый везучий. Дай мне свою руку.
– Зачем? – спросил Ворон, уже протягивая раскрытую ладонь.
– Я тебе скажу, так ли это.
– Найти пустующий дом было несложно. – Скелет стал нервно постукивать телефоном по ладони. – На улице всего две развалюхи. Чего тут искать? Это сегодня искали. Клад. Вы видели? Кажется, там тоже был сервиз?
Как только Скелет заговорил, Ворон, опомнившись, потер ладонь о коленку и предпочел взять этой рукой бутерброд.
– Тоже, – согласилась Лаума, недовольно сузив глаза. – Но не этот. Этот древнее. Он из моего дома. Одной известной немецкой фирмы.
– Немецкой? – Скелет взял в руки чашку, словно хотел убедиться в истинности ее слов.
– Знаете, – начала осторожно Лаума. – Мне тоже не нравится, когда вокруг Дома ходят незнакомые люди, что-то ищут, выкапывают. Клады открываются только тем, для кого они предназначены.
– И для кого предназначались те черепки? – ехидно спросил Скелет. Чудовищу все хотелось одернуть друга, остановить. Так и виделось, что Лаума обрывает его, говорит гадость, прогоняет их отсюда насовсем.
– Для тех, кто их нашел.
Скелет с Лаумой секунду смотрели в глаза друг другу, меряясь силами. И оба отступили. Скелет мотнул головой, отгоняя от себя какую-то мысль.
– А для других есть что-то другое? – Теперь и Янус с настороженностью смотрел на Лауму.
– Конечно, есть! – воскликнул Ворон. – Наследство умершей бабки. Третий лев от заката, пятый от горизонта.
– Здесь нет львов, – прошипела Чудовище. Со всеми творилось непонятное. Вроде бы чая приворотного не пили. Что стряслось?
– Все здесь
– Призраки с домовыми тоже? – усмехнулся Скелет. – А еще привидения.
– Нет, домовых нет! Вы зря бросали свои сушки.
– Ничего, барздуки подберут, – возразил Скелет. – Они тоже поесть любят.
Янус поднял брови – и про сушки знает? Ворон перестал жевать.
Скелет сунул под нос Чудовищу телефон. Поисковая система была открыта на слове «Лаума». «В восточнобалтийской мифологии женское божество, небесная ведьма, покровительница мертвых. По ночам Лаума душит спящих, вызывает кошмары».
«Ну и что?» – одними губами спросила Чудовище.
Скелет пожал плечами, мол, «ничего».
– Простое совпадение, – прошептала Чудовище, стараясь осторожно рассмотреть женщину. Не было в ней ничего бесовского. Женщина и женщина. Мало ли как человека назовут… От нее даже пахло какими-то духами, немного резковатыми. Разве привидения душатся? Хотя если это надо для того, чтобы отбить какой-нибудь неприятный запах, например, тления…
«Как скажешь!» – дернул уголками рта Скелет и взял чашку. Но пить не стал. Крутил в руках, рисунок разглядывал. Эстет.
Лаума снова уставилась на Ворона.
– Ну, так что, будем гадать? На удачу?
– Ага! – Ворон дожевывал бутерброд, спешно обтирая о джинсы пальцы.
Лаума успела быстро глянуть на его ладонь, когда Скелет, опершись о шаткий столик, заголосил, протягивая руку:
– Мне! Мне погадайте!
Столик опрокинулся. Взлетела вверх тарелка, с легким перезвоном рухнул на пол исторический фарфор. И, вторя ему, на улице громыхнуло. По ногам потянуло сквозняком, затхлостью давно непроветриваемой нелюдимой комнаты.
– Опять разбились, – сокрушенно пробормотал Скелет. – Совсем как утром.
– Ты чего, ошалел, что ли? – пробормотал опешивший Ворон. Осколки его задели больше всего.
Чудовище вжала голову в плечи, понимая, что их сейчас будут ругать. Еще бы – такой сервиз грохнули. Тяжело дышал Янус, возмущенно сопел Ворон.
– Где она? – прошептала Чудовище.
Лаума пропала. Не было на полу и осколков сервиза.
– Ничего себе – сиганула? – крикнул Ворон, свешиваясь в окно.
Что-то прошуршало под ногами. Как змея. Чудовище взвизгнула, переступая.
– Куда она пошла? – Скелет спрятал телефон в карман.
– К лестнице! – кричал Ворон, явно собираясь вывалиться из окна. Высоты никакой, зато внизу крапива.
– Да нет, она просто исчезла! – Янус не шевелился. Смотрел на пол. Он тоже видел змею?
– А осколки тогда где же? – Скелет засуетился, оглядываясь. – Осколки должны быть!
– Они там, где и были! – негромко произнес Янус.
Скелет первым выскочил на улицу, затрещал кустами.
– Смотрите!
Яма, вяло присыпанная землей, обломки деревянного ящика, обрывки бумаги, а вокруг, словно кусочки льдышек, белые фарфоровые осколки. Белые, холодные, под пальцами чувствовалась неровность рисунка. Лиловые цветы, объемные веточки.