Дом Зверя
Шрифт:
– Вы думаете, что вашего отца и сестру убил зверь? - спросила Нора.
– О, да. Да, истинно так. Сперва малышку Лорин. Она была дитя трех лет отроду, когда батюшка мой привез его домой с какого-то Богом забытого острова у австралийского побережья. Он тогда был первым помощником на судне «Мэри Джейн», что держало курс из Сосалито. То было лето тыща девятьсот первого. Они попали в мертвый штиль, и ждали ветра, день за днем, чтобы поднять вновь паруса. Запасы еды подходили к концу. Бочки с пресной водой опустели. Они готовились уже к смерти, бесславной смерти, как вдруг, на тринадцатый день, на горизонте появилась
– …Часть команды сошла на берег. Они пополнили запасы пресной воды из родника. Фрукты и ягоды росли в изобилии, но люди желали мяса, а мяса было не сыскать. Что же за джунгли - да без зверья? Такого ни один человек с «Мэри Джейн» еще не видел. Это напрягало, и многие стремились вернуться на корабль до наступления темноты. Даже батюшка мой, храбрейший из молодцев, что выходили когда-либо в море, признался, что встречал закат с каким-то первобытным ужасом. Но он не хотел покидать остров, покуда не убедится, что там не обитает ничего живого.
Капитан Фрэнк допил пиво. Он навалился локтями на стол, подался вперед и уставился Тайлер прямо в глаза, словно они находились наедине. Шум в баре - разговоры, смех, звон бокалов, стук бильярдных шаров, клацанье автоматов для игры в пинбол, раздающийся из музыкального автомата голос Вилли Нельсона[22] - все это доносилось до ушей Тайлер из неведомого далека.
– Как стемнело, - продолжал он, - окружили они родник. Кто в кустах попрятался, кто на деревья влез. Каждый до последнего маменькиного сынка был вооружен до зубов и готов убить любого зверя, который придет к роднику…
– …И ведь сработало. Ближе к полуночи явились твари. Двенадцать или пятнадцать - вышли из джунглей и подошли к роднику, чтобы напиться. Батюшка сказывал, что поначалу принял их за людей, - эдакое примитивное племя, - но потом узрел в лунном свете их лица. Их морды. И понял он, что не люди то, а чудища невиданные, неслыханные. Он приказал своим людям стрелять, и твари попадали наземь, все до единой. Никто не ушел. Я до сих пор вспоминаю, каким бледным было батюшкино лицо, когда он рассказывал мне об этой мясорубке, о том, что было потом… Как кое-кто из мужиков блудил с павшими самками…
– Фрэнк, - сказал Эйб.
Старик вздрогнул, словно пробудившись от какого-то темного сновиденья.
– Я не думаю, что мы хотим все это слышать.
– Я хочу, - запротестовала Нора. - Это интересно.
– Я тоже не против, - сказала Тайлер.
Ее всю трясло. История вызвала у нее омерзение, но она должна была услышать остальное, и даже разозлилась на Эйба, прервавшего рассказ. Она сделала большой глоток пива. Эйб усмехнулся и снова наполнил ее кружку из кувшина.
– Продолжайте, - сказала Нора.
Капитан Фрэнк посмотрел на Эйба, словно спрашивая разрешения.
– Не обращай на меня внимания, - сказал тот.
– Тогда я продолжу… Бойня… Когда со всем покончили, батюшка мой нашел одного уцелевшего, младенца, под тушей одной из самок - без сомнения, его матери. Она укрыла младенца от пуль своим телом. И решил он взять детеныша под свою опеку. Все остальные тела были…- oн робко взглянул на Эйба. - Их хватило, чтобы прокормить экипаж аж до самого Перта.
– Они их ели? - спросила Нора.
– Батюшка мой - он говорил, что на вкус они -
– Прелестно!
– Нарек он эту свою тварюгу «Бобо», и, хотя и не увлекался никогда всякими диковинами, весь путь домой держал его в клетке у себя под боком. На матушку, Царствие ей Небесное, при виде Бобо лютый страх напал. Она умоляла батюшку избавиться от него, но зато он так люб стал малютке Лорин, что она беседовала с ним через прутья клетки часы напролет, словно с товарищем по играм. Наконец, матушке все ж удалось уговорить батюшку с ним расстаться. Он согласился переправить его в Сан-Франциско, а там надеялся выгодно продать в цирк или зоопарк. Увы, малютка Лорин, видать, разговор этот подслушала, потому как на следующее утро она отворила клетку, и Бобо на нее накинулся. Мои родители услышали ее ужасные вопли, но, когда прибежали на помощь, было уже поздно. Зверь, тогда еще совсем малый, разорвал ее на клочья, да вдобавок и…- Капитан Фрэнк взглянул на Эйба и покачал головой.
– …Батюшка мой здорово отделал его лопатой. Он был уверен, что убил его. Свалил, что осталось, в мешок из-под муки и унес на холмы позади Торнова дома. Его тогда только достраивали. Там-то он тварь и похоронил.
– Но он не умер? - спросила Нора.
– Едва минул год, как в доме Торнов обнаруживают три трупа: двух мальчуганов Лили и ее сестрицы. Лили-то ноги унесла, да помешалась, и пришлось ее в сумасшедший дом упрятать. А всех собак повесили на бедолагу Гаса Гаучера, разнорабочего, который останавливался у Торнов накануне, чтобы дров наколоть. Но, батюшка мой тела видел. Он-то смекнул, что к чему, и давай вступаться за Гаучера - мол, в дом, наверное, какой-то дикий зверь ворвался. А про Бобо ни словечком не обмолвился - опасался на себя народный гнев навлечь. Толпа ж, ясное дело, и слушать ничего не желала. Так и линчевали горемыку Гаучера - аккурат над крылечком подвесили…
– …Я-то родился на шесть годков позже, в тыща девятьсот девятом. Уверен, нежеланное я был дитя, ибо после трагедии с Лорин мои родители детей больше не хотели. Нет, со мной они всегда были добры, но в глазах их я видел одну пустоту. Дом Торнов, все время, что я рос, стоял на отшибе, пустой и заброшенный. Никто туда и носу не казал. Поговаривали, будто в доме нечисто. То и дело в округе пропадали люди (сейчас - то же самое). И вот, в тридцать первом переехало туда семейство Катчей…
– …Были они из Сиэтла, над предостережениями потешались, а только не прошло и пары недель, как отца семейства с детишками порешили. Мэгги тоже здорово досталось… впрочем, она поведает обо всем сама, ежели на экскурсию соберетесь. Чего она не расскажет (небось, сама не знает), так это про моего батюшку, который, как ее родных схоронили, взял свой «Винчестер» и пошел в дом - на зверя…
– …А годков ему тогда было - шестьдесят два. Жил он с грехом на душе уже более тридцати лет, и тем утром сказал мне, что невмоготу стало. Тогда я и услышал всю эту историю в первый раз, и понял, что за всеми убийствами стоит Бобо, живой-здоровый. Я умолял его взять меня с собой, только он и слышать ничего не захотел. Строго-настрого наказал мне оставаться дома и заботиться о матушке. Будто заранее знал, что не воротиться ему живым. Так оно и вышло. А стрелок он был первосортный. Не иначе, подкрался к нему сзади Бобо, да со спины и напал.