Дом
Шрифт:
Игорь: А по-моему, мы с вами в субботу поедем смотреть дом, вы увидите этот крошечный клочок земли и сразу поймете, что газон — оптимальное решение. Там для цветов и вишен просто нет места.
Сцена седьмая
Третий друг (в спортивном костюме, весь разговор крутит педали велотренажера, Игорь неприкаянный стоит рядом, держит полотенце): Газон перед домом. Этого ты хочешь, да? Хочешь встретить старость в шезлонге на собственном газоне, а вокруг счастливые внуки в белых шортиках и платьицах? Такую картинку уже нарисовал? А ты хоть представляешь себе, откуда этот газон появляется? Газон и «травка зеленеет, солнышко блестит» — это две большие разницы. Газон — это либо огромное количество времени, либо денег. А скорее и то и другое вместе.
Игорь: Значит, обойдусь обычной травой. Дочь, вон, хотела цветы посадить. Не надо мне ни про какие газоны—трубы—крыши говорить. Я об этом уже слышал. Так что не старайся.
Третий друг: Ох, мне прямо жалко тебя, Игорёк. Во что ты себя добровольно вовлекаешь?! Добровольно. Но, чувствую, отговаривать бесполезно. Не было у бабы забот, купила порося.
Игорь: Наконец-то! Наконец хоть кто-то считает, что меня не надо отговаривать! Дай я тебя расцелую, друг!
Третий друг: Я и не буду отговаривать. Я тебе просто заранее сочувствую. Но отговаривать — увольте! Хочешь, я тебе честно скажу?
Игорь: Давай. Удиви меня.
Третий друг: У меня есть эти деньги. Деньги есть, но я боюсь, что ты не сможешь мне их отдать.
Игорь: Да я же квартиру продам! Сразу продам и отдам тебе, получается, половину, даже чуть больше!
Третий друг: А еще половину? Я знаю, как ты зарабатываешь. Неплохо, но только при условии, что ничего не изменится. А вдруг изменится? Полагаю, тебе даже продать нечего, случись что. У тебя даже дела как такового нет, только профессия. Вдруг ты заболеешь? Или еще чего-нибудь, не дай бог, конечно. И что тогда? Ты никак со стороны не обеспечен. Понимаешь? У тебя запаса прочности нет.
Игорь: Если бы у меня был запас прочности, разве я бы просил в долг?
Третий друг: Логично. Игорь, я говорю циничные вещи, но постарайся меня понять.
Игорь: Самое удивительное, что как раз тебя мне понять гораздо легче. То, что ты говоришь, мне понятно. Не сказать, что сильно приятно, но я это в состоянии понять. Так что спасибо за честность.
Третий друг: Не за что. Нечем гордиться. Просто у меня у самого ситуация не блестящая. Было бы получше, а так… Сам знаешь, какие сейчас проблемы в мире.
Игорь: Я думал, у тебя всё хорошо, крепко.
Третий друг: Хорошо. (Усмехается.) Но мне пришлось от всех своих прежних планов отказаться. И я не уверен, что дальше не станет хуже. Чем тебе твоя квартира не угодила? Новоселье гуляли чуть ли не вчера. Ты же светился весь от счастья. Как ты говорил? Сбылась мечта идиота?
Игорь: Меня все почему-то именно об этом спрашивают. Еще неделю назад я думал, что квартира тут ни при чём, но, знаешь, удивительное дело. Как съездил и посмотрел на дом, квартира стала раздражать! Сильно! Особенно этот дедок с пятого этажа. Курит и курит в подъезде. Причем какую-то дрянь. Я эти окурки замучился за ним выносить, а говорить с ним бесполезно. Припарковаться у подъезда нереально, все время кто-нибудь мое место занимает. А я чужое занял, так такой скандал мне устроили, да еще и машину кто-то поцарапал гвоздем. Я не говорю, что специально. Может и случайно. А может и нет. У соседей сверху трое детей. Нормальные дети, я их иногда консультирую. Только маленькие. Они же бегают, играют. Еще у них собака, которая, когда хлопает дверь в подъезд, начинает лаять, как сумасшедшая. Я думал, что ничего с этим со всем не поделаешь, так и буду терпеть, а вдруг оказывается, что можно жить одному.
Третий друг: А ты знаешь, что Домом называется самая высокая вершина горного массива Мишабель в Пеннинских Альпах? Высота четыре тысячи пятьсот сорок пять метров, между прочим. Так и называется — Дом. По-ненашему купол.
Игорь: И что?
Третий друг: И ничего. Просто мы в позапрошлом году с ребятами лазили. Помнишь, я в Швейцарию уезжал? Это как раз Дом покорять. Подай воду, вон, рядом с тобой стоит.
Игорь: Ладно, я пошел. Тоже дом покорять.
Третий друг: Кстати, если б я тебе занял денег, мне пришлось бы искать нового врача.
Игорь: С чего ради?
Третий друг: Я бы тебе занял денег, ты бы меня что, лечил в счет долга? Нестыковочка. Я бы подозревал тебя в недолечивании или того хуже — членовредительстве. А-а, только что понял: ты же меня мог бы того… Да, лечиться у должника — это неоправданный риск, а лечить кредитора — соблазн. Не напрягайся. Шучу!
Сцена восьмая
Оля: Алло, Славочка? Ну слава богу, а то я тебе уже три раза звонила, ты был недоступен. Я так и поняла, что в метро. Да. Просто волновалась. Как ты там? Я в новостях видела, у вас похолодание? Ты тепло одет? Все не буду, не буду. Слав, знаешь, у нас новости. Папа хочет купить дом. Ах, тебе Уля уже сказала… И что ты думаешь? …М-м-м… понятно… Я? А что я? Я тоже хочу. Наверное. Нет-нет. Я уверена. Точно… Просто я за папу переживаю. Ты же его знаешь, он уверен, что друзья — это друзья. Что если говорят, что любят — значит любят. А тут ему никто денег взаймы не дает. Кто? Да никто. Ни дядя Миша, ни Савёлов, никто… Да, представь себе, Савёлов не дал… Сказал, что даст — но под процент… Ну, я примерно так же подумала, плюс-минус… а оказывается, что знали плохо. С другой стороны, я не хочу говорить, что они все такие уж законченные мерзавцы. У них своя правда. Просто папа… он такого совсем не ожидал. Я его прошу спокойней ко всему относиться, а он не может. Они ведь все достаточно обеспеченные, могли бы и занять. Для папы это как удар в спину. И я чувствую, что он заводится. Может, если б ему сразу сказали «да»… дали бы эти деньги, он бы и сам испугался и передумал. Все-таки для нас это большая сумма. А так… с каждым следующим отказом он чувствует унижение. Боюсь, как бы для него это не стало делом принципа. А так… в целом… я, конечно, тоже хочу дом. Очень хочу. Он тебе, наверное, позвонит на днях, ты его поддержи… Нет, думаю, отговорить уже не получится. Просто поддержи. Ладно, Славочка, будь осторожен, я тебе еще вечером позвоню. Слав! Только ты шарф носи…
Сцена девятая
Четвертый друг: Ты только не обижайся, но мне трудно заставить себя сочувствовать тебе. Я в больнице получаю в пять, может, шесть раз меньше. У меня нет такой машины и такой квартиры. А я не ною.
Игорь: Ты же знаешь, что я эту квартиру в кредит брал и даже до сих пор не рассчитался. Я, собственно, поэтому и не могу взять новый кредит на дом. К тому же, это не особняк, не какой-то там супердорогой, как говорят, элитный коттедж. Он, конечно, дороже квартиры, но не в миллион раз. Я уже не мальчишка. Я не считаю, что прыгаю выше головы и что мне рано такое хотеть. Главное, чтобы не поздно было. К тому же, я потом квартиру продам. На которую честно заработал.
Четвертый друг: Это все частности. Они у каждого свои. Только я не могу взять кредит на компьютер, потому что не отдал за холодильник и стиральную машину. Вот и вся разница.
Игорь: Понятно.
Четвертый друг: Что тебе понятно?
Игорь: И ты не считаешь, что у меня могут быть проблемы, потому что зарабатываешь меньше, и они так не считают, но потому, что зарабатывают больше. В общем, ни денег, ни сочувствия.