Домашний фронт
Шрифт:
Как ей все это вынести, думала она, отвечая на его взгляд.
Пальцы Майкла снова сжались.
Джолин отвернулась и стала смотреть в окно. Они все еще ехали по прибрежной дороге. Вода в заливе была спокойной и блестела, словно серебро. Когда они свернули на Фронт-стрит, небо очистилось. Бледное солнце пробилось сквозь пушистые серые облака, окрашивая их в лимонный оттенок. В одно мгновение все вспыхнуло яркими красками, зеленые деревья по обе стороны дороги словно впитывали солнечные лучи и светились изнутри.
В городе поток
— Все включили фары, — сказал Майкл.
— Но еще утро, — подала голос Лулу с заднего сиденья.
— Это в честь Тэми, — тихо сказала Мила.
Джолин вынырнула из темной бездны своего горя и огляделась. Впереди медленно ехал катафалк, отделенный от них тремя машинами. Сзади еще не меньше сотни автомобилей.
Они ехали через весь город. По обеим сторонам улицы люди выходили из домов и магазинов, собирались группами, махали проезжавшему катафалку.
Везде висели флаги — на столбах и уличных фонарях. Ветер теребил желтые ленты, привязанные к дверным ручкам, почтовым ящикам и антеннам. На витрине книжного магазина плакат: «С ВОЗВРАЩЕНИЕМ ДОМОЙ И ПРОЩАЙ, ТЭМИ ФЛИНН».
Когда они добрались до окраины города — всего через несколько кварталов, — катафалк уже встречали сотни людей.
Водители начали сигналить. Это была симфония, сопровождавшая вереницу машин, повернувшую к кладбищу. Оттуда, с холма над бухтой Либерти, открывался вид на залив, на город и покрытую снегом вершину горы Олимпик.
Когда машина остановилась, Джолин так долго продолжала сидеть неподвижно, что Майкл и девочки забеспокоились. Они забросали ее вопросами, словно крошечными дротиками.
— Я в порядке, — наконец ответила она и выбралась из машины.
Они смешались с толпой людей, пришедших на похороны; многие были в военной форме.
Сзади послышался оглушительный рев мотоциклов «Харлей Дэвидсон».
Ей не следовало оглядываться, но Джолин не удержалась. Среди потока машин с включенными фарами строем двигались около тридцати мотоциклов; за их спинами развевались огромные флаги — Вооруженных сил, Национальной гвардии, американский, — образуя мерцающую, многоцветную мозаику. Даже со своего места Джолин видела, что мотоциклисты были разного возраста, многие в военной форме.
Байкеры.
Джолин споткнулась. Майкл поддержал ее, не дал упасть. Натянуто улыбнувшись, она расправила плечи.
За поворотом дорожки она увидела, куда все направляются. На узком выступе, обращенном к заливу, на четырех серебристых столбах был установлен островерхий брезентовый навес. Под ним накрытый американским флагом гроб.
Здесь уже собрались сотни людей. За ними на ветру колыхались флаги. Последним было знамя эскадрильи «Раптор».
Джолин хотелось прижаться к Майклу, укрыться в его объятиях, но она стояла прямо, выпрямив спину и вскинув голову. Возможно, сегодня она в последний раз будет старшим уорент-офицером Заркадес, и будь она проклята, если уронит честь своего мундира.
У гроба стояли
Джолин подошла к Сету, обняла. В глазах мальчика блестели слезы, и ей стоило невероятных усилий, чтобы не расплакаться самой. Она сосредоточивалась на каждом вздохе, держалась на одной лишь силе воли.
Наконец церемония началась. Майкл провел ее к одному из складных стульев, предназначенных для родных и близких. Ей было тяжело смотреть на Сета и Карла, которые заняли места рядом с ней, но Джолин не отводила взгляда. Ей очень хотелось попросить у них прощения. Удивительно, но в их глазах она видела только боль и печаль, а не упрек. И от этого ей стало еще хуже.
Заиграла волынка.
Джолин закрыла глаза. Она слышала пронзительную, печальную мелодию, слышала топот ног, понимая, что с холма спускаются солдаты, направляясь к гробу.
— Мы пришли сюда, чтобы проститься с особенной женщиной. Со старшим уорент-офицером Тамарой Маргарет Флинн…
Джолин решилась открыть глаза.
У гроба стоял священник церкви, в которую ходила Тэми. Микрофона у него не было — никто не ожидал, что придет столько людей, — но все мгновенно притихли, так что стало слышно, как флаги полощутся на ветру.
— Но для нас она не была Тамарой, правда? Просто Тэми, девчонка, которая лазила по деревьям и носилась по пляжу вместе с мальчишками. Я помню, как ее мать переживала, что такой непоседе будет трудно выбрать себе профессию.
Священник окинул взглядом холм. Джолин знала, что он видит — сотни людей, причем большинство в военной форме.
— Она нашла себе дело по душе, и, должен сказать, я не удивился, что ее страстью стало небо. Она любила летать. Однажды Тэми сказала мне, что это так близко к Богу, что она даже представить себе не могла.
Он посмотрел на свои руки, потом снова на толпу.
— Мы ее потеряли, и эта рана никогда не затянется. Мы потеряли ее в далеких краях, где она делала свою работу, важность которой многие из нас еще даже не до конца поняли. Мы спрашиваем себя: как такое могло случиться? Но мы уже знаем ответ: в этом вся Тэми. Если кому-то была нужна помощь, она первой протягивала руку. Конечно, она подвергала себя опасности. Но это наша Тэми.
Джолин услышала, как всхлипнул сидевший рядом с ней Сет. Она взяла его за руку. Мальчик с силой сжал ее пальцы.
— Сегодня мы благодарим Тэми за службу, как друзья, как американцы. Она сделала все, чтобы нас защитить, и она герой. Но мы ведь это и так знали, правда? Мы давно знали, что она герой. Сету и Карлу, любовь к которым у Тэми могла сравниться разве что с ее отвагой, я могу сказать только одно: помните ее. А когда будете смотреть наверх, думайте о том, что она там, в своем любимом небе, рядом с нашим Господом. Она бы хотела видеть вас сильными. — Он поднял взгляд к небу и тихо сказал: — Прощай, Тэми. Покойся с миром.