Шрифт:
Глава 1
ПРОЛОГ
Сандра Леман
(модуль 116/315, Новошахтинск, Северное Затерриконье, Прозерпина;
текущее время)
Нет, Сандра Леман не думала о самоубийстве.
Даже сейчас не думала. Даже в эти черные дни, когда жизнь вывернулась в немыслимый вираж — и ухнула в черную пропасть заброшенной шахты.
Самоубийство — слабость и трусость. А на Прозерпине еще
На Прозерпине почти не случалось самоубийств. Там и без них была высокая смертность.
Сандра Леман ненавидела Прозерпину. Ненавидела вечный, привычный гул работающих механизмов, затихающий в толще камня почти не заметной дрожью. Ненавидела шмыгающих под ногами грымзиков. Ненавидела воздух со слабым привкусом горелого пластика. Да, степень очистки разная — чем выше ярус, тем легче дышать, но пластиком он отдает везде.
Сейчас этот проклятый воздух убивал мать Сандры.
Сухой кашель матери стоял в ушах у девушки, когда она, погрузив руки в трехмерную панель связи, разбрасывала из-под пальцев значки-адреса.
Запросы на кредит — один за другим.
Отказ. Отказ. Снова отказ.
Подушечки пальцев слегка покалывало: виртуальная клавиатура была старенькой и плохо держала заряд. Еще один запрос. И еще. В каждое отделение из возможных, по списку, не пропуская.
Адреса друзей Сандра не трогала. Друзья уже одолжили ей сколько могли. На эти деньги мать сейчас лежит в клинике. Но на операцию… на пересадку специально выращенных легких… даже если продать все нехитрое имущество Сандры, денег не хватит! Много ли того имущества у простой школьной учительницы?..
У бывшей учительницы, Сандра. У бывшей.
Потому сейчас и идут отказы — один за другим.
Будь у нее по-прежнему работа, кредит бы взять удалось. Да, предстояли бы годы каторжной работы и отказа себе во всем, но маму бы удалось вытащить…
Но директор, сволочь, нашел момент сводить счеты. Ударил в спину.
Увольнение можно оспорить по суду, там есть к чему придраться, причины спорные. Но процесс затянется не на один месяц, а мама-то умирает уже сейчас!..
Вспыхнул значок вызова. Сандра тронула его кончиком пальца, не взглянув даже, откуда вызов. И тут же об этом пожалела.
На панели связи возникло лицо ее директора… ее бывшего директора. И на лице этом была написана ярость… Написана, да? Она костром полыхала у него на роже!
— Это твоих рук дело, сука?! — взрычал директор.
— Добрый день, мистер Монлисс, — очень вежливо и спокойно ответила Сандра. — У вас что-то произошло? Вы, похоже, слегка нервничаете.
Она знала, что директор с трудом переносит ее ровную учтивость.
— Что-то произошло? А ты и не знаешь, мерзавка?.. Я не спущу тебе это с рук, и не надейся! Он же новенький был, только купленный! Я на тебя полицию натравлю!
Вызов прервался, физиономия Монлисса исчезла. Сандра вздохнула и поморщилась: даже здесь, в жилом модуле верхне-среднего уровня («приличный сектор, доброжелательные соседи, три отдельных спальных места и кухонный блок пять кубических метров, а главное — тройная система очистки за символическую доплату…»), воздух отчетливо отдавал сухой горечью горелого пластика.
Вполне можно догадаться, из-за чего шум. Кто-то из бывших учеников Сандры решил отомстить за любимую учительницу. В школе много ребят с нижних ярусов — отчаянные, предприимчивые, дерзкие и ничего не прощающие…
Сзади отъехала в сторону дверь, на порог шагнула Дейзи, расплетая на ходу светлые косички.
— А я зна-а-аю, почему он кричит! — загадочным тоном сообщила она.
— А вам не кажется, юная мисс, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?
Слова старшей сестры не смутили Дейзи. Она продолжила таинственно:
— У него неизвестно кто поджег кар. Хороший такой кар, «золотой танцор».
— Ого! — не удержалась Сандра. И про себя пожелала «неизвестно кому» так и остаться неизвестным. Сама она навскидку могла бы назвать шестерых старшеклассников, которые рискнули бы на такое. Разумеется, с директором она не собиралась делиться своими предположениями.
— Иди спать, — строго сказала она сестренке.
Та с независимым видом задрала курносый нос, развернулась в проеме, отделяющем спальный блок от кухонного… и вдруг закашлялась. Несильно, но…
Сандра сама не поняла, как оказалась рядом, схватила сестру за плечи, развернула к себе, вглядываясь торопливо и настороженно.
— Давно это у тебя?
Нет-нет-нет… На губах крови нет… И красных прожилок в глазах тоже… Вокруг глаз кожа чистая, никакой «сетки смертника», а кашель… ну что кашель? Может быть, случайность, посидела под кондиционером…
— Что — «это»?
Глаза у Дейзи слишком невинные, голос слишком ровный. Слишком. Но… сетки нет, и точек тоже.
— Кашляешь давно?
— Вовсе я и не кашляю! Да с чего ты взяла?!
— А сейчас что было?
— Да просто в горле першит! Дыма наглоталась, вот и першит…
— Опять без респиратора гуляла?!
— И вовсе нет! Я его только-только сняла! И сразу на зарядку поставила! Можешь проверить!
Вот теперь не врет, обида слишком искренняя. Как же, так оскорбить почти взрослую девятилетку! Словно она совсем несмышленыш ясельный и не понимает важности таких вещей, как вовремя заряженный респиратор.
Почти полностью успокоившись насчет сестры, Сандра уже собиралась ехидно поинтересоваться, где же та могла наглотаться дыма, которого не берут стандартные фильтры… Но вовремя вспомнила про печальную судьбу директорского кара. И ничего не спросила.
Дейзи воспользовалась ее заминкой, вывернулась из рук и змейкой юркнула на верхнюю спальную полку. Мамина, самая нижняя, была и самой удобной, но ею ни одна из них пока ни разу так и не воспользовалась. Не сговариваясь. Словно это примета какая. Словно могло чем-то помочь или что-то решить.