Домашняя работа
Шрифт:
Эта женщина не похожа на бесчувственную колоду, как ее описали. Хотя… какая ему разница?
Сделать свое дело и уехать. Солдат отправляют завтра с утра. Так вот. Ночью графиня Иртон должна быть мертва.
Лиля и не подозревала, что ее жизнь уже взвесили, оценили и назначили ее срок.
Она просто занималась домом, Мирандой.
Завтра должны были прийти женщины из деревни. И мужчины тоже. Ров так и не был восстановлен. А надо. И ремонт надо довести до конца. Стены
Бетон?
Нет, кто бы спорил, раньше строили лучше. Но на куриных яйцах раствор мешать… Дорого, долго, неудобно. Не хочу!
Лиля вздохнула. И отправилась на кухню.
Ей повезло. С одной стороны, ужинать с графиней учителям и посланным было не по чину. С другой – все ж не слуги. Поэтому подносы с едой им относили в комнаты. И Лиля не пожалела «приправ» для Ширви Линдта. Во все подсыпала – кто его знает, сколько и чего он съест?
Ужин – на этот раз они ужинали вдвоем с Мирандой, а всем остальным накрыли отдельно, – тоже удался. Мелкая искренне пыталась подражать Лиле, женщина поправляла ее, шутила, смеялась. Сложно ли приручить ребенка?
Сложно.
Но Лиля уверенно шла к этому. Беда была в том, что Мирандой никто не занимался по-настоящему. Отец просто не умел ладить с девочками. С кузенами у нее тоже отношения не сложились. Кормилица, конечно, ее любит, но любить и курица умеет. А вот чтобы было интересно…
А с Лилей было интересно.
Рассказы Киплинга закончились, и женщина пересказывала теперь «Снежную королеву». Мири слушала, как зачарованная.
– А откуда ты столько знаешь?
– Я много училась.
– А я буду столько знать?
– Мы завтра сходим на уроки и посмотрим, чему тебя учат.
– Они про такое не рассказывают.
– А я буду. Но и учиться тоже надо.
Судя по мордашке Миранды, она бы предпочла заменить учебу интересными рассказами.
И Лиля собиралась продолжать. Вот ведь готовая помощница. Только расскажи ей про медицину. Ничего, мы еще вырастим из виконтессы медика.
Лишь бы ей никто не помешал!
Женщина поиграла с ребенком в «ладушки» и «камень, ножницы, бумага» и сдала с рук на руки няне, утомленную и довольную.
– Найди ей что надеть попроще, – приказала Лиля. – У нас завтра генеральная уборка, вот чтобы ребенок портил дешевые платья.
Кальма надулась:
– Миранда – дочь графа! У нее всякой дешевой пакости нет.
Лиля закатила глаза:
– Любезнейшая, ты у меня за ворота вылетишь с волчьим билетом. Или на конюшне выпорю. Что тебе больше нравится? Ты что, решила, что можешь мне дерзить? Жить надоело?
Служанка резко побледнела. Этому способствовали и вирмане, которые, тихонько так лязгнув железом, появились рядом с графиней.
– П-простите, ваше сиятельство….
– Альдонай простит. Еще раз рот откроешь не по
Кальма закивала.
Лиля прищурилась. Да ясно же. Ее просто ревнуют. То есть не ее, а Миранду – к ней. Раньше-то все было в руках кормилицы. А сейчас появилась Лиля, и мелкая полностью переключилась на нее. Вот Кальма и пытается хоть что-то отстоять для себя. Хотя бы призрак былой власти.
Перебьется.
Лиля не была злой. Но делить ребенка ни с кем не собиралась. И как инструмент влияния на графа, и как будущую помощницу, и…
Этот ребенок может действительно стать ей родным. Дети – они ведь не держат камня за пазухой. А Лиля так устала от одиночества.
Женщина практически вползла в спальню и позвала горничную. Помочь раздеться. Да, тяжело. И здесь еще есть няньки, слуги… Как же справляются родители в ее мире? Которым еще и работать надо? За сегодня она точно килограмм живого веса потеряла.
Дети…
Убийца был уже в комнате.
Он знал, что графиню всюду сопровождают вирмане. Кроме ее спальни. А там стоят на карауле у дверей. Ну и отлично. Спрятаться в шкафу. Благо в нем можно было что угодно спрятать.
Дождаться, пока толстуха заснет, и прирезать ее. Один правильный удар, она и вскрикнуть не успеет. Не то что сопротивляться. Да что она может ему противопоставить?
И уйти через открытое окно. Он сможет. Здесь высоко, но можно простыню спустить.
А толстуха все не засыпала. Ходила по комнате, шуршала пергаментом…
Он весьма удивился бы, узнав, что дичь весьма опасна. Лиля помнила уроки своего детства. А лишний вес… Кто сказал, что он не может стать оружием?
Лиля чувствовала себя дико утомленной. Но спать не хотелось. Такое состояние…. Вроде бы тело ломит, а голова идеально ясная. И можно многое сделать. Поэтому она взялась за перо и пергамент. Фармакология. Самая нелюбимая когда-то. И надо ее записать первой, чтобы точно не забыть.
Примерно на втором метре пергамента ей надоело писать и она улеглась в кровать. Погасила свечу в массивном подсвечнике. Заложила руки за голову, задумалась.
А через пять минут и уснула.
Убийца выждал еще час – для надежности.
Лиля спала неспокойно. Металась, что-то говорила… Мозг не справлялся с обилием впечатлений и сбрасывал напряжение как мог.
Поэтому он выждал глубокого сна. И выскользнул из шкафа.
Скрипнула дверь.
По комнате пополз неприятный запах.
Лиля шевельнулась. Убийца замер.
Если проснется – придется работать грубо.
Но одной вони было мало, чтобы ее разбудить, слишком мало. После тяжелого дня – нет, Лиля не проснулась. И мужчина успокоился.