Домашняя работа
Шрифт:
«Господин.
Спешу сообщить вам, что корова подружилась с королевским представителем. В Иртоне обнаружили пласт янтаря. Приплывали работорговцы, но их разбили наголову.
Жду ваших указаний».
Отряд наемников ехал по дорогам королевства.
Они старались держаться тихо. Не шумели, не обижали никого по дороге… Ну там помяли пару-тройку крестьянских девок, но кто ж этих дур считает? Даже за людей.
Отряхнулась да пошла, авось не сдохнет. Да и крестьянскую породу улучшать надо, х-ха…
До Иртона было добираться долго. Но найма все равно нет,
Дело-то житейское…
Следующие двадцать дней Лиля просто не помнила.
То есть умом она прожила их, и довольно неплохо: занималась делами поместья, пахала, как проклятая. Но чувствами… Иногда бывает такое – посмотришь на календарь и понимаешь, что скоро новый год. А ведь старый был только вчера.
Ритм жизни был такой, что даже дышать приходилось через раз, а есть и спать – на бегу. Если бы не помощники, она бы вообще взвыла и удрала в монастырь. Мужской. Банщицей. Авось там так не заездят!
Кстати – любопытная подробность, женские монастыри здесь-таки тоже имелись. Аналог исправительных колоний. Для баб-с легкого поведения и тех, от кого хотели избавиться не убивая. Тюрьма была точно лучше.
Итак, Лиля крутилась.
Надо было запустить солеварню и коптильню – туда в приказном порядке мобилизовали вирман и дали им кое-кого из деревень. Организовать крестьян на добычу и засолку рыбы. Оценить пласт янтаря. И наладить разработки.
Этим занимался Ганц вместе с людьми Лейса и вирманами. Ну и опять-таки надо было мобилизовать на это дело крестьян, которым приходилось чем-то платить. Лиля могла и просто приказать, но…
Вопрос на засыпку. Если оторвать человека от повседневной работы, кто ее за него сделает?
Поэтому надо было выбрать тех, кто может оторваться от крестьянского труда. И помогать их семьям. И заказать в Альтвере еще кучу всего – от скотины до тряпок, – и отправить Торию то, что успел сделать Хельке, и поделиться с ювелиром своими мыслями о янтаре – что из него делать и как.
Эрик обещал сходить в Альтвер и вернуться, и Лиля ему верила. А кому еще-то?
Кроме того, были проблемы с янтарем. Как Лиля поняла, там был только небольшой выход на поверхность. Который и выбирали без лишнего шума. А потом жила уходила вглубь. Разрабатывать-то ее можно, но уже всерьез. Потому братцы и решили набрать побольше и срулить на сторону.
Кроме того, Лиля обсудила с Ганцем такое предложение. Налог короне она платить обязана. А вот чем… Не отправлять же янтарь в кусках? Может, она изделиями расплатится? И его величеству удобнее, и им выгоднее.
Ганц подумал и кивнул. В принципе – да. Так тоже делали. Но сначала все наладить.
Как раз пока все будет налаживаться, Хельке обработает хотя бы часть янтаря по ее эскизам. Которые тоже надо… нет, не нарисовать. Но хотя бы объяснить, как это сделать и чего она хочет.
Хельке только что за голову не схватился. И заявил, что если будет спать по два часа в сутки, то все будет готово только через месяц. Даже если подобрать себе подмастерьев посмышленее. Ганц милостиво согласился задержаться на этот месяц. Мол, пока король указания не прислал, имеет право.
Лиля тихо подозревала, что Ганц просто наслаждался жизнью в Иртоне. Тихо,
Эти люди станут ее командой. Она бы и мастеров за стол посадила, да не по рангу.
А еще следовало поговорить с пастором, который только за голову хватался при виде такой деловой активности. И убедить его, что в зеркалах нет ничего дурного. Помолиться там, над продукцией, или пообещать еще что-то полезное.
В любом случае стеклодув с кузнецом теперь висели на Лиле как пришитые, стоило ей только зайти в мастерскую. Мальчишки реально осознали себя Творцами. Да-да, именно так, с большой буквы. Никто еще не соединял стекло и металл, стеклодувную и кузницу. А теперь это было сделано, и результаты поражали воображение. Лиля вообще сильно подозревала, что еще лет сто, и точно бы появились свои «венецианские мастера». Предпосылки были, база тоже. Свести все воедино не могли. И чуть-чуть добавить знаний. У Лили они были. У мастеров… теперь тоже были. И юные мастера кузнечного и стеклодувного цехов понимали, что они – первые. Никто и нигде еще не делал того, что сделали они.
Гордость перехлестывала через край. А уважение к графине и щенячье обожание… Лиля сильно подозревала, что гнать будет – не уйдут. Эти двое ребят преданны ей до глубины души.
Не меньше любви излучали и Марсия с подругами, девушки-швеи, переквалифицировавшиеся в кружевниц. Они наплели уже порядка ста метров кружева, прерываясь только на сон и еду, и постоянно тормошили Лилю, требуя новых узоров и идей.
Платки, пояса, перчатки, шарфы, вуали, мантильи… Лиля объясняла на пальцах, а девушки делали в меру понимания. Потом опять бежали за советом – и переделывали. И так, пока не получался хоть какой-то образец. А по нему уже плелись более аккуратные и красивые вещи.
Лиля подкинула идейку, как сочетать кружево с бусинами, теперь взвыл и Хельке. Спешно приставил обоих племянников и нескольких вирманских детей к изготовлению янтарных бусин из обрезков, обломков, короче – из мусора. Трост, кстати, выздоровел на удивление быстро. А Лиля все-таки попыталась наладить самогонный аппарат. Основа у нее была уже сделана – только получалась сивуха, которую надо было перегонять несколько раз.
Никто из раненых не умер. И Тахир ходил за Лилей, требуя новых знаний. Тянулся и Джейми.
А ведь была еще и Миранда, которая смотрела восторженными глазенками. И Лиля ощущала к девочке что-то странное… нежность? Любовь?
Черт, только ради малышки надо сделать все, чтобы договориться с супружником!
Но это не повод не обезопасить себя.
Лиля ощущала себя, как канат, у которого минимум десять концов. И за все тянут. Но никуда не денешься. Откуда что взялось?
Иногда женщина просто открывала шкаф, стояла у металлического зеркала и смотрела на себя. Высокая блондинка в белом и зеленом.