Домик фей
Шрифт:
Сжав зубами одеяло, я молча содрогаюсь от рыданий. Надо же, какой жуткий кошмар! И какое облегчение проснуться и осознать, что все это, к счастью, не по-настоящему.
Долго не могу успокоиться. Слезы давно иссякли, но уснуть не получается. Да я и не хочу больше засыпать. Мне страшно: вдруг я снова увижу этот проклятый дом. Перевернувшись на спину, смотрю в темноту. На душе тяжело. Кошмар не отпускает, более того, мне начинает казаться, что увиденный сон что-то значит, и наверняка что-то нехорошее. Меня будто окунули в холодную воду. Все тело онемело, оно словно чужое. Разум все еще опутан мороком недавнего кошмара.
Я должна успокоиться. Это просто сон, и ничего больше. Просто сон.
Костя тихонько всхлипывает и начинает недовольно возиться. Похоже, ему тоже снится что-то неприятное. Всегда было интересно, какие сны видят такие крошки.
Малыш вскрикивает и хнычет. Надо встать и успокоить его. Я начинаю подниматься, но, лишь коснувшись босыми ногами пола и бросив беглый взгляд в сторону кроватки, в ужасе замираю. Над младенцем склонилась худая изломанная тень ...
Тварь из сна здесь!
Прижимаю рот ко рту, чтобы подавить крик. Но рядом с кроваткой уже никого нет. И малыш успокоился, притих и засопел.
Привиделось под впечатлением от кошмара? Очень хочется в это верить. Даже думать не желаю, что чудовище из сна может существовать на самом деле. Я не верю в монстров. Сны - единственное место, где можно их повстречать, а я больше сталкиваться с ними не собираюсь. Если я снова увижу дом, никакая сила не заставит меня вновь войти туда!
***
Несколько недель домик фей не появлялся, ни разу не напомнил о своем существовании. Я уже начала надеяться, что кошмар закончился. Думала: теперь, когда я, наконец, решилась пойти навстречу страху и зашла в ту страшную комнату, дом перестанет являться мне. Я ведь выполнила, что он хотел.
Шли дна, и ужас, который я пережила, глядя, как умирает мой маленький сын, начал постепенно стираться из памяти. Я ликовала. Неужели дом пощадил меня? Неужели я теперь свободна?
***
Я открыла глаза и поняла, что стою на мягкой траве прямо у кромки воды. Сзади безмолвствовал лес: ни шороха, ни щебета птиц, ни стрекота насекомых. Впереди пустой глазницей задернутого занавеской окошка на меня смотрел дом. Смотрел и ждал.
Тишина звенела в ушах, она была настолько плотной, что казалось, ее можно резать ножом.
Из домика не доносилось ни звука.
Идти к нему и проверять, что творится внутри, не хотелось. Поэтому я развернулась и пошла в сторону леса, чтобы поскорее вынырнуть из кошмара. Лес не захотел принять меня. Каждый шаг в его сторону лишь все больше разлучал нас. Я оглянулась. Домик по-прежнему был здесь. Отпускать меня он явно не собирался. Он ждал.
Что ж, будь по-твоему. Но в этот раз я не позволю мучить моего мальчика у меня на глазах.
Я подобрала с земли увесистую палку и пошла к крыльцу. Остановилась у обшарпанной белой двери. Может, попробовать сначала заглянуть в окно? Не торопясь, я обошла дом по периметру, едва не обжегшись крапивой, куст которой неожиданно раскинул свои жгучие объятия на заднем дворе. Все окна были неприветливо темны, плотные занавески надежно скрывали от посторонних глаз живущие в комнате тайны. Что ж, пусть так. Разбивать стекло я пока не готова.
Я подошла к двери. Немного помедлила, потом, решительно подавив подкатывающую к горлу волну паники, взялась за ручку и потянула на себя. Ничего не произошло. Дверь оказалась запертой. Домик не хотел впускать меня.
Я молча постояла несколько минут, прислушиваясь. За дверью царило безмолвие, под стать тому, в котором утопал лес за моей спиной. Я постучалась. Сперва нерешительно, потом в полную силу. Ни звука. Никто не поспешил к двери, не заплакал ребенок, разбуженный громким стуком. Хотя он и не должен заплакать, он ведь мертв. Почему-то я надеялась, что младенец остался невредим, что все, произошедшее в этом доме в прошлый раз, было лишь игрой, жутким спектаклем, разыгранным с целью запугать меня.
Прошло уже много времени, но дом оставался глух и слеп. Он не хотел видеть меня, но и уйти я не могла. Спасительный лес не собирался принимать меня в свои объятия, а значит, я должна войти в дом.
Всплеском посреди моря тишины из-за двери послышался приглушенный вздох.
"Открой!
– я принялась барабанить кулаком в дверь.
– Я слышу тебя, ты там! Ты же сама хочешь меня видеть, так впусти, и мы поговорим".
Снова вздох. Потом невесомые шаркающие шаги, словно кошка скребет коготками. Легкий стук упавшего засова, и дверь начинает открываться.
Не теряя времени, я со всей силы тяну дверь на себя. Палка уже наготове - в этот раз я во всеоружии! Страха больше нет, в крови бурлит адреналин, голову пьянит ошеломительное чувство ярости, слепой и беспощадной.
Прихожая пуста. В растерянности я стою на пороге, не веря своим глазам. Хозяйка домика должна быть здесь. Иначе кто же открыл мне дверь?
Из комнаты раздается приглушенное хихиканье. Тварь внутри, ждет меня.
"Ну что же ты?
– голос глухой, как будто между нами толстый слой земли.
– Входи, ты ведь хотела".
И снова этот противный хохоток.
Запал мой поутих, входить уже не хочется. Внутри меня ждет западня, я в этом уверена. Но и другого выхода у меня тоже нет. Или я его не вижу. Я вхожу.
Ноги утопают в плотной мягкости пыльного ковра - странно, раньше он был другим. Дверь в комнату открывается сама по себе, словно приглашая войти. Внутри полумрак. Приходится ждать, пока глаза привыкнут.
Крепко сжимая в руках палку, я вхожу. В комнате пусто. На столе так же уныло сохнут в вазе четыре миниатюрные, когда-то кроваво-красные розы.
Я бросаюсь к детской кроватке, что тенью выступает из угла комнаты. В ней никого нет. На перилах бурые потеки засохшей крови. Сердце сжимается от муки. Как же больно! Пусть это всего лишь сон, жуткий кошмар, мне жаль этого младенца, так похожего на моего мальчика. Я не хочу верить, что он какое-то странное воплощение моего сына. Думать, что он и Костя - не одно и то же, спокойнее, безопаснее для рассудка.
"Его здесь нет, - существо стоит позади меня, напряженно скрестив руки на груди.
– И не было. Могла бы и сама догадаться".