Домик номер десять
Шрифт:
— Мы с Мишей закончили музыкалку по классу скрипки, правда, последние два года исключительно благодаря бабушке, но что-то в рафинированных девушек не превратились.
— Пффф, — загоготал рядом Миша. — Милая, я на досуге крючком вяжу, очень нервы успокаивает, знаешь ли. В бабульку не превратился от этого.
— Чего? — Альбина и Роза уставились на Михаила.
— Крючком. Полезно было для моторики, а потом втянулся. Покрывало бабушке связал на день рождения, так машина на нее меньшее впечатление произвела, — засмеялся. — Избавляйся, милая, от стереотипов. Самой
— И потом, — продолжил Матвей, не давая упрямой маме девочки прийти в себя. — Ты видишь здесь маты? Может быть, ковер для борьбы? Это общая физическая подготовка, с нагрузками согласно возрасту и особенностям ребенка, не более.
— Вы же это… боксируете!
— Это называется не «боксируете», простые упражнения на координацию движений никакому ребенку не помешают. Речь о пяти днях, может быть, до конца твоего отпуска, не порть ребенку приключение.
— Ладно, — махнула рукой, но каждый раз, когда Олеся с детским энтузиазмом делала зарядку, ходила гусиным шагом, разминалась, смотрела недовольно, словно искала следы проявившегося мужланства у худенькой, почти прозрачной, синеглазой блондиночки — копии мамы и бабушки.
После зарядки отправлялись на пробежку, делясь на две группы, а уж потом набрасывались на завтрак, сметая все, что было приготовлено, потом с криками несясь мыть за собой посуду. К обеду, когда солнце максимально грело, купались в реке.
Старшие сами по себе. Олег, Илья и Серега Витальевич уходили подальше и ныряли со скал, переплывая реку с обжигающе-ледяной водой.
Семка и Ромка довольствовались быстрым забегом в воду и несколькими гребками по течению, а то и против. То же самое пытался делать Даниил, но чаще он забегал, окунался и выбегал на берег или собирал разноцветные камни, ползая по краю воды, или лежал на отмели, где вода была совсем теплая, как парное молоко, что-то разглядывая под руками. Камушки, песок или травинки.
Светик же, и Олеся, выбрали самый лучший способ купания. Их подхватывали Матвей или Михаил и окунались вместе с «ношей» в воду, слушая веселый визг и писки, разносившиеся по всей округе. Роза предпочитала ходить вдоль берега. Она отлично плавала и первые несколько лет по приезду с удовольствием прыгала с камней, скал или моста, а сейчас интерес прошел. Альбина же умела плавать только в бассейне, и горная река пугала ее до одури, она боялась даже по щиколотку поставить ноги в воду, утверждая, что поток сбивает.
Во всей этой кутерьме, завтраках, обедах, ужинах, тренировках, пробежках и пеших дальних прогулках был только один существенный недостаток — Матвей практически все время проводил с воспитанниками. Не только младшими, но и старшими. Когда не было пробежки, никто не отжимался, не приседал, не ходил гусиным шагов, присев на корточки, передвигаясь, и правда, как гусь, Матвей проводил «воспитательную работу», а то и попросту разруливал конфликты, которые вскипали постоянно, и Роза могла только представлять, как Матвей справляется с большим количеством детей и подростков.
— И чего ради мы тут комаров кормим? —
Роза хотела было возразить, ясно же, походные условия в окружение несовершеннолетних — это не лучшие условия для интима, но на самом деле она была полностью согласна с сестрой.
— А я бы знаешь, что, — отложила нож блондинка. — Ты не обидишься? Пообещай, что не обидишься, это я так…
— Не обижусь, — кивнула и принялась чистить лук, не сидеть же без дела.
— Точно?
— Точно!
— Я бы с двумя замутила…
— В смысле? — Роза нахмурилась. Она действительно не поняла.
— Ну, с близнецами, — красноречиво взмахнула руками. — Неужели никогда не мечтала о таком? — легко засмеялась, откинув голову. — Ты только подумай, один такой мужик, — неопределенно взмахнула в сторону близнецов, — удача, а двое, одинаковых, одновременно… — Альбина, мечтая, закатила глаза, щеки покрылись легким румянцем. — Неужели никогда не думала? Про «пробовала» даже спрашивать не стану, — пренебрежительно взмахнула рукой.
— Не думала, кажется.
Когда Розе думать о двоих мужчинах одновременно, ей и одного-то найти сложно! И в принципе, было в этом что-то такое… извращенное. Для Розы. Она посмотрела на братьев, настолько же разных, насколько одинаковых.
— Слушай, — поморщилась. — Тебя я еще понять могу, теоретически, но братья, вдвоем… они же голые, трутся друг о друга. Ты только представь, представь! — Розу передернуло.
— Тьфу ты, Розочка, вечно мне всю малину своим прагматизмом испортишь! Теперь ни секса, ни фантазий!
— А ты мечтай о чем-нибудь реальном, или хотя бы от чего не тошнит, Беляночка, — ввернула детское прозвище, с наслаждением видя, как искривилось безупречное лицо Альбины.
— Ладно, я поняла. Все равно это невозможно. Матвей — твой, а мне чужого не надо, — подвела итог смелых эротических фантазий Альбина. — А если Миша меня и сегодня проигнорирует, я соглашусь на предложение Сереженьки.
— Он и тебе успел предложить? — засмеялась Роза. — Интересно, кому он не предлагал?
— И правильно делает, между прочим. Ты видела, с какой красоточкой он крутит? Кажется, из седьмого домика, там целая компания студентов из Питера, одна из них. Молоденькая, миленькая, так бы и затискала, — сморщилась в удовольствии, будто действительно тискает котенка или щенка. Кого-то до невозможности милого.
— И он все равно предложил тебе, тоже молоденькой и миленькой, — уставилась на нож, аккуратно нарезая лук кольцами.
— Я не миленькая, — сладко улыбнулась. — Я красивая, самодостаточная женщина, знающая себе цену.
Дальше Альбина прочитала целую лекцию о том, что женщине нужно любить себя, самосовершенствоваться, знать себе цену как человеку, в первую очередь, а во вторую как женщине — красивой и независимой. Роза слушала вполуха, не придавая никакого значения штампованным мудростям Альбины.