Домик номер шестнадцать
Шрифт:
– Может быть, я навещу тебя, о, мой пещерный человек, - хихикнула Альбина. Очень глупо и очень счастливо.
Она имела полное право быть счастливой. Её выписывают. Она любит. Она любима. Её родные живы и здоровы. Она жива, в конце концов. Она – Счастлива. С заглавной буквы.
– Я тут подумал… - Миша отсел, всего сантиметров на десять, а Альбине показалось, что на бесконечность, настолько не хватало тепла его тела. – Может быть, отпустим твою маму, справимся сами.
– Конечно, - Альбина согласно кивнула. – Я уже сказала ей, чтобы покупала билеты. На базе полно дел, Розочка там зашивается. Она ни за что не признается, костьми ляжет, но не признается, но я-то её знаю.
– Вот и отлично, - Миша улыбнулся. У Альбины сердце пропустило удар, ещё один. Какой он шикарный! Затискала бы! Залюбила! – Значит, соберём сейчас вещи, и к нам.
– В каком это смысле? – Альбина нахмурилась.
– Будешь жить со мной, - Михаил пожал плечами.
– У меня есть дом, вообще-то, - Альбина проморгалась от неожиданности.
Жить с Мишей… это неизящное предложение руки и сердца? Предположение, что она согласится на «гражданский» брак? Не согласится! Альбина не чувствовала себя готовой к совместной жизни с Михаилом Розенбергом. Она его любила, да, но замуж… Кто бросается такими предложениями, когда на кону душевный покой и благополучие троих детей.
– Ты намерена жить одна? – скептически проговорил Миша, бровь поползла наверх, а за ней уголок губы. Вид, взгляд, всё кричало о том, что Михаил не принимает всерьёз слова Альбины.
– Как-то жила до этого, - Альбина вскочила с кровати и встала напротив Миши. – Вообще-то, я с двадцати лет одна живу и прекрасно справляюсь!
– Знаю, - Миша примирительно улыбнулся, плавным движением потянул на себя Альбину и заключил в объятия, ставя между своих ног. – Милая, никто не покушается на твою самостоятельность, это временно, пока тебе необходима помощь.
– Мне не необходима помощь, прекрасно справлюсь одна, - фыркнула Альбина. Голова в этот момент предательски закружилась, Альбина покачнулась. Миша придержал, провёл тёплой ладонью по голове Альбины, лёгкими, массирующими движениями, а потом приложил голову к своей груди. Так голова переставала кружиться, но появлялась слабость, сначала в руках, а потом в ногах. Стоять было тяжело.
– Прекрасно справишься, но позже, - кивнул Михаил. – Подумай, ты ещё слабенькая…
– Нет! – Альбина насупилась.
– Не будь ребёнком, подумай, последствия травмы не пройдут за один день. Хорошо, ты готова со всем справиться сама, я даже верю, что справишься. Но если тебе станет плохо, ты потеряешь сознание, врач говорил, что это возможно, а ты в квартире с Олесей. Что должен делать пятилетний ребёнок в такой ситуации? Получится, не ты за ней присматриваешь, а она за тобой? Есть такая необходимость?
– Значит, мама останется.
Альбина не понимала, почему она упрямится. Пожить, хотя бы временно, у Розенбергов – отличное решение для всех. Для Альбины, мамы, сестры, родственников Миши и, может быть, для самого Михаила. О том, что у них отношения, не знал только ленивый или совсем наивный.
Детям совместное проживание можно объяснить плохим самочувствием Альбины. Конечно, современные дети умные, и водить за нос их не стоит, но ведь это и не обман. Причина - травма Альбины.
Но Альбина продолжала упрямиться и мотать головой, отказываясь. Она бы согласилась жить с Мишей, согласилась! Она не дурочка, не враг себе, если бы Миша действительно этого хотел, а не просто предлагал выход из сложной ситуации Альбины. Со сложностями она привыкла справляться сама. И с этими справится. Есть руки, ноги, голова. И нет никаких причин уступать жизненным невзгодам.
– Милая, тут такое дело… - Михаил помолчал, вздохнул. – Всё равно узнаешь позже, если промолчу, спустишь с меня шкуру. Если скажу – спустит Роза. Ивановы, какие же вы упрямые и самоотверженные! Все три! – Михаил в сердцах ударил себя ладонями по коленям. – Так ведь и будете одна думать о другой, забыв о собственных интересах, а потом, когда случится какая-нибудь ерунда, а она непременно случится с таким подходом, ещё и винить себя.
– Очень длинное вступление, я бы сократила, - ввернула Альбина, перебив. – Говори уже!
– Вчера вечером Розу положили на сохранение… Только не нервничай! Ничего страшного, перестраховка, так, во всяком случае, говорят, - тут же поспешит успокоить Миша. – Мы наняли толкового администратора, уверен, вы уже раз сто обсудили это с Розой, но твоя сестра не перестаёт носиться в режиме нон-стоп. Открыла бронирование на лето, с середины апреля почти все домики заняты, а это вот-вот уже, - Миша посмотрел на Альбину.
– Вот дурочка, - у Альбины не нашлось слов.
Да, деньги нужны, они всем нужны, всегда, и дело необходимо расширять, но острой необходимости в работе на износ не было. За зиму Роза выплатила кредиты, которые брала до свадьбы, по большей части благодаря мужу и частично «Ирбису», он тоже вложился в спортивную базу, так что сестра могла спокойно заниматься стройкой и сосредоточиться на будущем материнстве. По идее, ей бы только о будущем крохе и думать, но это была Роза Розенберг, в девичестве Иванова, так что чудес от неё не ждали.
– В общем, ваша мама нужна там. Прости, я понимаю, что жить у нас, со мной, не лучшее предложение, которое ты получала, но подумай о Розе, пожалуйста, о своей маме, ей не разорваться, а ты не поедешь на базу, пока учебный год не закончен… - Михаил тяжело вздохнул. Он играл и даже переигрывал с драматизмом, но был прав.
Роза загонит сама себя, в итоге или пострадает ребёнок, или Матвей сорвётся и всё закончится конфликтом, хотя более терпеливого человека Альбина не встречала, или у мамы случится криз на нервной почве. Она действительно не может разорваться. А Альбина просто капризничает, не нравится ей, видите ли, причина, хочется ей романтики. Пора взрослеть! Альбина вздохнула и дала своё согласие.
Вечером того же дня она выставила маму с Виктором на базу, обещая в конце мая вырваться хотя бы на несколько дней. Если, конечно, к тому времени Альбина не найдёт работу. Место Альбины теперь занимала какая-то расфуфыренная дамочка. К слову, Михаил был хронически ей недоволен и считал дни до выхода Джен. Альбине выплачивался больничный, но она понимала, что трудовой договор у неё временный, как бы ей ни нравилось работать в «Ирбисе», время его подходит к концу, а продлять смысла нет. Второй вакансии переводчика в «Ирбисе» не было.