Домик с крокодилами
Шрифт:
Успехи пацан делал колоссальные. Несмотря на его внешнюю хлипкость, Прохор оказался очень выносливым и сильным ребёнком. Всё, ну, или почти всё, что я с великим трудом постигал в десантуре, он осваивал с ловкостью и быстротой маленькой обезьянки.
В один прекрасный день я решил, что неплохо бы было обучить парня основам вождения автомобиля, а также показать устройство мотора. Согласовав этот вопрос с Ирмой Андреевной, я взялся за дело. Для начала нужно было объяснить Прохору «анатомию» машины. В качестве учебного пособия я взял свою старушенцию – двадцать
– Ты бы мне ещё телегу показал, – фыркнул Прохор. – Это не машина, а унитаз на колёсах!
– Что бы ты понимал в автомбилях! – возмутился я. – Двадцать первая «Волга» – лучшая из всех «Волг»!
– Вот у папки – машина!!! «Гелендваген»! Может, на ней погоняем?
– Думаю, что твой папка не сильно обрадуется, если мы погоняем на его тачке.
Я как в воду глядел. После беглого осмотра мотора и других внутренностей, Прохор попросился за руль, заявив, что он всё понял и всё умеет. Не увидев причин, чтобы ему отказать, я опрометчиво согласился.
Мальчишка стартанул с места, без труда справившись с жёстким сцеплением и тугой ручкой передач.
Я сидел рядом, на пассажирском сиденье, но не успел и глазом моргнуть, как моя старушенция, сделав рывок, пролетела над газоном, перескочила через невысокий бортик бассейна и нырнула в бирюзовую гладь воды.
Мы начали медленно погружаться на дно.
– Ой! – сказал Прохор, и, бросив руль, в панике полез на заднее сиденье.
Я схватил его за воротник и вернул на место.
– Капитан не должен оставлять свой корабль. Почему ты не тормозил?
– Я тормозил. Газом…
– Ясно. Так и запишем – тормозил как блондинка!
– Глее-е-еб! – заорал Прохор. Он попытался открыть дверь, но не смог, её плотно прижимала вода.
– Спокойно. Изучаем способ выживания в подобной ситуации. Как ты думаешь, что нужно делать?!
– Рыб кормить! – попытался сострить пацан и с перепугу шарахнулся со всего маху башкой в лобовое стекло, пытаясь выбить его. На лбу у него мгновенно набухла большая шишка.
Я видел, как из дома к бассейну бегут Ирма, Никас, Арно и кухарка. Все что-то громко орали, интенсивно размахивая руками.
Вода проникала в салон во все щели, постепенно заполняя его.
– А! – крикнул Прохор, округлившимися глазами глядя, как «Волга» всё больше и больше уходит под воду. – А-а!
Арно с Никасом хотели сигануть в воду, чтобы спасать нас, но Ирма Андреевна властным жестом остановила их.
– Что делать-то? – жалобно спросил Прохор.
– Выхода два, – нарочито спокойно ответил я. – Первый – запаниковать и утонуть. Второй – сохраняя полное самообладание, выбраться из машины, соблюдая правила, которые существуют на этот случай.
– Да говори быстрее, какие там правила, Глеб! А то я сейчас… описаюсь.
– Писайся. В данных условиях этого никто не заметит.
– Глеб! Хватит меня воспитывать! Я спокоен! Я не паникую! Я смело смотрю опасности в глаза! Но у меня нет ни одной жабры, Глеб, и я не умею дышать под водой! Что там говорят твои правила?!!
– Открывай окно, – приказал
Вода хлынула в салон сильным, весёлым потоком.
– Ясно, ты решил меня утопить на глазах родителей и прислуги, – всхлипнул Прохор, но всё же повторил мои действия.
– Набери побольше воздуху в грудь, и когда вода заполнит салон, выбирайся в окно и выныривай на поверхность, – приказал я.
Он всё так и сделал. Я совсем немного помог ему, когда он барахтался как лягушонок, протискиваясь в оконный проём.
– Класс! – вынырнув, заявил Прохор. – Хорошо, что я тормозил как блондинка!
На берегу нас встретили аплодисментами.
– Это входит в программу ваших тренировок, Глеб Сергеевич? – весело уточнила Ирма Андреевна.
– Конечно, – заверил я. – Прохор должен знать, как вести себя в любой экстремальной ситуации.
Ирма по-королевски кивнула и пошла в дом. Арно и кухарка потащились за ней, словно верная свита.
– Спасибо, что не на моей машине нырнули, – подошёл к нам Никас.
– Я хотел! – похвастался Прохор. – Но Глеб не дал. Он сказал, что твой «Гелендваген» плохая машина, и ездить нужно только на «Волгах»!
– Ладно, я распоряжусь, чтобы вашу хорошую машину выудили из бассейна и просушили на солнце. Впрочем, лучше сразу отправить её на свалку, – усмехнулся Никас. Сегодня он был во всём чёрном, а длинные светлые волосы стягивала в хвост красная резинка. – А пока вот, – Никас протянул мне ключи. – Если понадобится, берите в гараже зелёный «Вольво», на нём всё равно никто не ездит. Только, пожалуйста, не пускайте больше Прохора за руль!
– Спасибо, – искренне поблагодарил я, забирая ключи.
– Сын, переодевайся, мы поедем с тобой в дельфинарий, – распорядился папаша.
– Ур-ра! – заорал Прохор.
Он радостно побежал в дом, а я вдруг с раздражением подумал, что у Никаса входит в привычку прерывать наши занятия.
– Вечером, когда стемнеет, займёмся ночным ориентированием! – крикнул я в спину Прохору. Кажется, он меня не услышал…
– Бросил бы ты это дело, – хмыкнул Никас. – Дельфины – вот что нужно моему сыну. Дельфины помогают развиваться ненормальным детям!
– Прохор нормальный ребёнок, – отрезал я и пошёл в свой домик.
Я полюбил свою конуру, полюбил комфорт, который меня окружал, полюбил приятные часы безделья, когда я варил крепкий кофе, принимал душ, смотрел телевизор, читал автомобильные журналы и… думал, думал об Элке.
О прошлой Элке, о настоящей и будущей, к которой, скорее всего, я не буду иметь отношения, ведь она при заключении брака даже фамилию мою не взяла… Я чувствовал, что в жизни нужно что-то менять, но – что, как, в какую сторону, понятия не имел. Между тем, этот город и эта работа были лишь перевалочной базой, временным пристанищем, возможностью немного придти в себя и оглядеться, чтобы идти дальше. Осенью Прохор пойдёт в школу – непременно пойдёт, я уверен, что домашнему обучению будет положен конец! – а я…