Доминант 80 лвл. Обнажи свою душу
Шрифт:
«Дурой ты родилась, дурой и помрешь, — сказала себе Дина. — И поделом!»
— Я ищу работу, — произнесла она вслух. — Вам… тебе не нужна уборщица? Или, может… кому-то из твоих друзей?
— Уборщица? — Кажется, он удивился. — Нет, мне не нужна. Но… А что ты еще умеешь делать?
— Мало что… — Дина закусила разочарование еще одной конфеткой. — Убирать, готовить, работать в саду, помогать с детьми. Еще… — она криво усмехнулась, — считать.
— Считать? Ты работала продавщицей?
— Нет. Вообще, я бухгалтер. Но могу и продавщицей…
— Бухгалтер?
Меньше всего Дина ожидала, что Лео заинтересует ее профессия. Однако ответила на все вопросы — подробно и честно.
— Я посмотрю, что можно сделать, — сказал он, выслушав ее. — А пока поживешь у меня.
— Разве это удобно? — вырвалось у Дины.
— А тебе есть, где жить? — спросил он жестко. — Только не ври!
— Нет… негде…
— Значит, будешь жить здесь.
Его тон не допускал возражений, но она и не хотела спорить.
— Я могу что-то делать по дому, помогать, — предложила она.
— Да, пожалуй, кое-чем ты займешься, уже завтра, — усмехнулся Лео.
— Чем?
— Скажу за завтраком, если не проспишь. Я завтракаю в восемь. Еще конфет?
Дина посмотрела в пустую коробку и покраснела.
— Н-нет… спасибо.
— Проводить тебя в комнату?
— Нет, я сама. Спасибо.
— Приятных снов, Дина.
= 2 =
Лео не выносил вранья и чуял его, как собака чует кость. Он допускал некоторый обман в благородных, так сказать, целях, но и его не очень приветствовал. Дина не врала — она не договаривала. И он мог ее понять, тяжело исповедоваться перед незнакомым человеком, даже если он — твой спаситель.
При желании Лео мог бы заставить Дину выложить все, как на духу. Но он соврал сам, и поэтому посчитал справедливым оставить ее в покое, до поры до времени. А соврал, потому что сказать правду было невозможно.
Когда Дина вышла из своей комнаты, он еще не спал, работал с бумагами по последнему проекту. Услышал ее сразу, потому что обычно в доме царила тишина, а Дина топала и пыхтела, да и вообще прошла мимо его кабинета. И да, чего греха таить, он предполагал, что она может выйти, чтобы пошарить в доме. Мало ли! Люди разные бывают. Он не заподозрил в Дине ничего плохого, но вдруг она — прекрасная актриса? И вот, пожалуйста, куда-то крадется в темноте.
Лео, в отличие от Дины, умел двигаться бесшумно, и без труда проследил, что она ищет. Когда та копалась в холодильнике, его занимало уже иное. Во-первых, голубая пижама. Штанишки едва прикрывали круглую попу, а маечка обтягивала пышные груди. Лео нравились такие женщины: не толстые, с обвисшими складками жира, а полненькие, ладные, фигуристые, как Дина. Гораздо хуже было «во-вторых». Он терпеть не мог, когда кто-то копался в его вещах, и в холодильнике в том числе.
«Во-первых» и «во-вторых» логично складывалось и получалось «в-третьих». Лео как-то ясно и однозначно осознал, что с удовольствием выпорол бы Дину в наказание. Вот только она — обычная женщина,
Когда Дина разбила банку, наказать захотелось еще сильнее. Если бы она знала, каких усилий ему стоило взять себя в руки! Впрочем, ее раскаянье было искренним, и долго злиться на нее не получалось.
А третий приступ случился, когда Дина разлила молоко в кресле. К сожалению, именно в этот момент он оказался рядом, и она сумела разглядеть его возмущение даже без очков. И разве он мог сказать правду?
Пришлось выкручиваться. Предложить Дине помощь Лео решил еще за ужином. От одной мысли о том, что она уйдет в никуда и снова куда-нибудь вляпается, ему становилось плохо. Их пути пересеклись, вот тут он не соврал, и он чувствовал ответственность за Дину.
Лео сам выбрался из нищеты и, став успешным и состоятельным, не забыл каково это, быть по ту сторону. Дина вызывала симпатию и не казалась ему охотницей за большими деньгами. Впрочем, многое зависело от ее ответа. Практически, он предложил ей все, что она пожелает, как волшебник из сказки. Дина попросила о работе, и Лео обрадовался, как ребенок, что не ошибся в ней.
Работу он ей найдет, поможет с жильем, а пока пусть гостит в доме. Нужно только предупредить Соню, чтобы она заперла подвал и следила за тем, чтобы Дине на глаза не попалось ничего… необычного. Пусть успокоится, придет в себя. Они лучше узнают друг друга, а потом Лео сам проверит, нет ли у нее «необычных» предпочтений. Шансы, конечно, невелики, но чем черт не шутит?
Утром Дина вышла к завтраку вовремя. Она сонно терла глаза, отчаянно зевала и мило морщила нос. Лео пожалел, что не дал ей выспаться. Неудачно получилось — ему ехать на объект, вернется только вечером, а он должен лично сказать Дине то, что собирался.
Сегодня Дина надела широкие брюки и блузку-разлетайку, а волосы собрала в хвост. Лео отметил, что из всех ее нарядов, которые он видел, пижама — вне конкуренции, и спросил:
— Как спалось?
— Спасибо, хорошо.
Дина плюхнулась на стул и тут же потянулась к горке круассанов. Соня купила их в булочной по его просьбе. Лео предпочитал здоровую и низкокалорийную пищу, однако хотелось побаловать гостью. По этой же причине на столе появилось варенье, и специально для Дины сварили какао с молоком и сахаром.
Она заметно оживилась, уловив запах шоколада, и высунув кончик языка, густо намазала вареньем круассан, откусила сразу половину и отпила какао из чашки.
— Ты — волшебник, — промычала она с набитым ртом.
Лео едва сдерживал улыбку. Дина подкупала своей искренностью и непосредственностью. Вчера она чувствовала себя стесненно, но сегодня определенно расслабилась и забыла об этикете и условностях. А его не ужасали ее манеры, от них веяло давно забытым детством.
— Матильда! Фу! Матильда-а-а!