Доминат
Шрифт:
Вечером второго дня все семейство Доминатусов и Кротусов собралось во дворе, отпраздновать возвращение в этот мир. Младшие сестры разожгли костер и приготовили для двоих мальчиков жареную утку, которую буквально за пару часов до торжества поймали в лесу дяди Августа. Ужин был только для двоих живых. Остальные по совету сестры Александра стали с первого дня привыкать к новым реалиям своей жизни.
– Не тушуйся парень. Ты правильно поступил. Я не чувствую в себе злого семени, думаю, что не чувствуют его в себе и другие - сказал отец Августа - По счастливой случайности именно ты вернул нас в этот мир. Без тебя мы бы не увидели больше лиц близких, не насладились бы красотами нашего родного края, не искупались бы в реке...
– Кстати о реке - перебил отца, жующий птицу Август - Купаться вам нельзя. Как и попадать под дождь. Лучше совсем прекратить контакты с водой. От этого вы впадете в ступор, из которого выйдите не скоро.
– А что ещё нам нельзя?
– заинтересовано спросил, сидящий поодаль от отца, дядя Августа.
Мальчики рассказали все, что на тот момент знали о некромантии. Однако ещё оставалось множество белых пятен. Они находились только в начале пути, и еще многое им предстояло познать в столь редкой волшбе. Так, юноши не знали, почему попадавшая внутрь вода, не производит на восставших такого эффекта, как если бы она попала на тело. Они не знали вырастут ли воскрешенные дети? Постареют ли взрослые? Способны ли они на плотские утехи? Ответов на эти и еще множество других вопросов у ребят попросту не было. До всего этого придется дойти Доминатусам самим.
Вечер был долгим. Все семейство спорило как им дальше быть и как жить в новых реалиях? Посовещавшись в семейном кругу, было решено помочь другим пострадавшим от бедствия односельчанам. Бесчеловечно имея такие возможности остаться безучастными к беде.
На следующее утро, оставив женщин на хозяйстве, мужчины покинули двор.
– Мы обойдем все подворья и вытащим на базарную площадь все тела, какие найдем.
– сказал отец Августа Александру - А ты мальчик постарайся оживить вначале глав семейств. Мы тебе покажем кого именно. Я думаю, настоящие мужчины смогут смириться со своей участью. У них мы и спросим дозволения на то, чтобы воскресить их родных. Тогда уже им придется держать ответ перед своими домочадцами. Не стоит тебя в это впутывать.
– Хорошо.
– ответил Кротус.
На воскрешение почти двух сотен человек у мальчика ушло целых три дня. От нагрузки его голова нещадно болела, а из носа несколько раз шла кровь. Доминатус не обманул и действительно оградил юношу от неудобных расспросов и оправданий. Они рассказывали новым восставшим об их чудесном воскрешении, используя те же доводы и доказательства, какими еще недавно убеждал Август своих родных.
Воскрешенные главы семнадцати семей дали свое одобрение на то, чтобы Александр вернул в мир души их родных. Оставшиеся восемь не смирились со своей новой участью и не приняли плоды дара Кротуса. Они нарекли молодого некроманта и спасенных им жителей деревни слугами тьмы и сказали, что ни за что не допустят добровольного превращения своих домочадцев в нежить.
От этих заявлений никто не оскорбился. Горе пожирало всех людей изнутри. Они всеми силами противились своему новому состоянию, но умом понимали, что этот маленький мальчишка действовал подобным образом исключительно ради их спасения. Как бы ни было им тяжело принять участь нежити, они не держали на него зла. Все они теперь связанны воедино темной магией юноши.
Отныне им не будет спокойной жизни среди живых. Когда-нибудь, правда последних дней просочиться во внешний мир. В тот день, когда про них прознают другие люди, к ним придет подгоняемая церковью армия короля.
Не посмев нарушить данное мальчику обещание не заставлять его воскрешать без желания глав семейств их родных, вся оставшаяся деревня участвовала в заготовке дров для будущего большого погребального костра...
***
Лирий Доминатус с трудом поднялся из давно остывшей ванны. Все тело затекло, а спина нещадно болела. Теплая вода разнежила его уставшее тело и погрузила в сон. Не часто ему снились истории из первого писания, созданного Августом для своих потомков. Написанные им книги содержали подлинную историю страны, а также вобрали в себя интересные факты по совершенно разным вопросам. Каждый новый князь Домината считал своим долгом дополнить передаваемый от отца к сыну фундаментальный труд великого предка.
По-видимому, подобные сны были навеяны грядущим заседанием Великого собора.
Насухо обтерпевшись грубыми полотенцами, он одел предусмотрительно приготовленное нательное белье и лег на большую двуспальную кровать.
"Завтра будет сложный день" - подумал Лирий, вновь погружаясь в сон.
Лирия разбудил утром слуга. Циторец несколько минут аккуратно кашлял подле его кровати, но заметив, что его корректные попытки пробудить князя были тщетны, он решил вопрос кардинально.
"Несколько голых служанок не вызовут сильного гнева господина".
– подумал слуга.
Хитрый шельмец, запустил в кровать к спящему князю одну голую служанку за другой. Проснувшись, Лирий ощутил, как легкие пальцы девушек, озорно скользили по покрытому ночной рубахой голому телу, намекая на возможность любовного продолжения после пробуждения господина.
Выставив всех за дверь, Лирий наспех позавтракал и оделся в выполненную из плотного черного шелка, приталенную рясу с высоким, закрывающим шею и часть подбородка, воротом. На правой груди белыми нитками был вышит герб рода Доминатусов - распятие.
Как только Август Доминатус узнал о том, что войско Александра Кротуса разбито, а сам некромант распят и сожжен адептами Церкви Света, он решил навсегда оставить в памяти своего рода подвиг великого человека, пронеся его жертву сквозь века в своей геральдике.
Окропив себя дорогим одеколоном и одев высокие черные сапоги, Лирий спустился в прихожую первого этажа. Все слуги послушно выстроились в ряд, молча провожая нового непритязательного господина на Великий Собор. Две девчушки, что еще недавно с охотой прыгали в его кровать, озорно улыбались ему на прощание.
Покинув дом, Доминутус вспомнил, что забыл попросить слуг подготовить кобылку к утреннему выходу, вывести из загона и подать к входу его лошадь. Плюнув в душе на свою забывчивость, он решил не возвращаться обратно и направился пешком в цитадель замка. Его путь лежать по разбитым улочкам, тянувшимся между палаточным лагерем гостей прямо в сердце крепости.
Лирий не придавал значения, пойманным на себе, заинтересованным людским взглядам. Он привык, к вниманию, как со стороны женщин, так и мужчин. Только оценивали они его по-разному. Мужчинам этот стройный, подтянутый, черноволосый парень двадцати семи лет от роду казался опасным противником. Острые черты лица, пронзительный взгляд высоко расположенных глаз, строгий вид аскетичной одежды и скромная жестикуляция, окружали молодого мужчину напускным ореолом загадочности.