Домовая в опале, или Рецепт счастливого брака
Шрифт:
— Отправьте магического вестника архимагу, — распорядился он, шагнув в комнату. — Сообщите, что я приглашаю его на ужин.
Большой надежды, что Нарг явится, не было. Но вероятность того, что с головой ушедший в работу магистр магии все же заметит весточку и вспомнит о еде, была.
В это же время сам архимаг председательствовал на очередном суде. Делом этим он в последнее время занимался как-то по инерции, утратив интерес ко всему на свете. Впрочем, не сегодня. Было кое-что, вызвавшее крошечную искру интереса. Это тарелка с едой в руках одного из его коллег,
Тряхнув головой, архимаг мысленно укорил себя, что думает о своей бывшей домовой по совершенно нелепым поводам! Странная боль, поселившаяся в душе, съедала его изнутри, не позволяя наслаждаться жизнью. Фло как глубокая заноза засела в его сердце — и не выдернуть, и больно при малейшем вздохе.
Но даже не это буквально выбешивало прежде славящегося невозмутимостью мага.
«Как я мог поступить так неосмотрительно и дать клятву?!»
Этот вопрос Нарг задавал себе бесконечно все последние недели, прошедшие с такой сокрушительной встречи с бывшей домовой в отеле мирты Баррртшоффф. И приходил к единственному ответу — Фло оказалась единственным на свете существом, чье присутствие рядом имеет для него значение. Больше того — необходимо! Ослепленный потребностью вернуть девушку, маг и совершил роковую ошибку.
Обладая огромной силой, Нарг как никто другой представлял себе основные законы их мира. Мира магической силы. Она наполняла его тело невиданной мощью, делая неуязвимым и всемогущим, но… и одновременно подчиняла себе безраздельно. Архимаг был одновременно повелителем, но и заложником. Чем больше в тебе силы, тем меньше у тебя шанса противостоять изначальным законам мироздания.
«Проклятая клятва!»
И этот закон един для всех. Как Флориан в свое время не могла избежать подчинения, так и он сейчас лишил себя всякого шанса вновь сблизиться с домовой. Попытайся он заговорить с ней — его горло обожгло бы огнем, коснулся хоть на миг — и испытал бы могучий разряд силы, способный свалить с ног, оглушить и ослепить его.
Нарг не смог даже войти в этот приют, вознамерившись попытаться исправить все, когда пришел на следующий день — он уткнулся в неодолимую для него преграду — стену силы.
Ни один прохожий, что видел замершего на месте архимага, чьи глаза полыхали бешеным пламенем в тот вечер, не мог и представить, какая борьба шла внутри него. Нарг простоял в онемении почти сутки, прежде чем изможденный последним усилием переместил себя домой. И не смог сделать и шага вперед… Чем сильнее он пытался сопротивляться оковам сдерживающей клятвы, тем мощнее она давила на него.
Осталось одно — смириться. Он понял это в тот вечер, испытав все от намерения повернуть время вспять до попытки спалить преграждавший ему путь туман силы.
— Всего лишь домовая! — Вынырнув из своих тяжелых дум, услышал маг презрительный голос очередного жалобщика, что как раз излагал высочайшему суду свою проблему. — Отказала мне!
Сильнейшие маги, сидящие по обе руки Нарга, согласно кивали, тоже возмущенные проявлением такого непослушания. А вот сам магистр вдруг поймал себя на мысли, что и тут думает о Флориан. Что если бы она была на месте этой несчастной? Или это следствие насыщенно мясного аромата, исходящего от еды? Можно ли скучать по вкусу еды? Испытывать потребность прикрыть глаза и мысленно очутиться в прошлом на кухне своего дома, где с наслаждением втягивал в себя этот аромат?
— Повелите ей явиться!
Произнесенный холодным и отрешенным тоном приказ архимага стал громом среди ясного неба. На Нарга и так косились с опаской после его маневра по сдерживанию глав сразу нескольких сильных родов королевства и странной коллизии, постигшей его жилище, а следом и город. И вот он снова поступил странно — пожелал увидеть какую-то презренную домовую. Никому бы и в голову не пришло, что это внимание к деталям — следствие пробудившегося аппетита при виде еды на чужой тарелке.
Жалобщик был так потрясен велением судьи, что растерянно замер, оторопело моргая. Но кто же решится возразить архимагу? Ни его коллеги, ни тем более сам «пострадавший».
— Герла, покажись! — Рявкнул он зло.
Тут же в помещении суда, притянутая повелением хозяина, оказалась немолодая уже домовая. Она дрожала и испуганно жалась к стене, явно решив, что пришел ее последний миг. Вид у домовой был отталкивающим — «изъеденное» пятнами грязи лицо и какие-то лохмотья вместо одежды, едва прикрывающие немытое тело. И это представительница самой аккуратной касты?..
— Почему ты не подчинилась? — С неизменно отрешенным видом продолжил Нарг удивлять окружающих своим поведением — он обратился к домовой.
Та, осознав, кто перед ней, побелела лицом и обреченно просипела:
— На моем попечении племянник…
Спрашивать о том, где его родители, маг не стал — и так ясно, что их постигла какая-то скверная доля.
— Дармоедка! — Взревел хозяин домовой, услышав ее шепот. — Ты в мой дом приволокла и укрывала там ваше отродье?!
— Тихо…
Одно лишь слово произнес архимаг, словно легкий ветерок прошелся по комнате, но жалобщик тут же ощутил неимоверную тяжесть — и двинуть языком не мог.
— Давно ли ты появилась в его доме?
Под осуждающими и растерянными взглядами собратьев по силе архимаг продолжил диалог с домовой. Она неизменно дрожала, уже не ожидая ничего хорошего. А его мутило от желания снова ощутить во рту вкус кармелдов. Или больше? Снова иметь возможность застать Флориан на кухне за их изготовлением и обнять, прижавшись сзади к ней всем телом?
«Почему я отчетливо помню аромат ее волос, смешавшийся с запахом мясного бульона? И это самые прекрасные «духи», что попадались мне в жизни»