Домой Не По Пути
Шрифт:
– Он не смог. Он не такой, как ты.
– Да. Мы с ним совсем не похожи.
– Поэтому ты и должна простить его. Потому что ты совсем на него не похожа.
Неожиданно я смеюсь. Что за глупое оправдание, черт подери? Простить его, потому что я лучше? Потому что у меня есть совесть, чувства. Потому что я живой человек, и мне бывает больно. Потому простить?
– Врачи дают ему месяц.
– Хрипит мама, нервно отбросив волосы.
– Тебе решать.
Я смахиваю со щек слезы и плетусь к себе в комнату. Меня трясет от безысходности, замкнутого круга. Что же творится?
Нужно быть сильнее. Но что это значит? Что это, черт возьми, значит?
Возможно, быть сильным, значит, принимать свои слабости. Но в чем моя слабость?
В неумении двигаться дальше. Нельзя ступить вперед, будучи привязанным к чему-то, что стоит позади. Нужно сорвать веревки. Освободиться. Смогу ли я? Найду ли в себе силы? Иногда мне кажется, что сил у меня куда больше, чем я думаю. Хорошо, если так.
Предстоит мне еще очень многое.
Я устраиваюсь в бар на целое лето. Официанткам платят мало, но мне хватит, чтобы унести ноги из Янгстауна и попробовать нечто новое. Я написала нескольким редакторам, прошла собеседования через интернет, и меня взяли в Провиденс на должность младшего редактора какой-то непопулярной газетенки, да еще и на испытательный срок. Работать я начну с осени. А сейчас мечусь по бару круглые сутки. Надеюсь подзаработать как можно больше и найти квартиру в Провиденсе поближе к офису.
Чтобы дойти до бара, нужно пройти городскую больницу и дом Кори. Такое чувство, что жизнь специально надо мной смеется. Я каждый раз зажмуриваюсь, замечая коттедж Гудменов. А потом еще и кулаки стискиваю, пробегая мимо госпиталя.
Про Уилла мне ничего неизвестно. Возможно, он продолжил разъезжать по штатам, возможно, он давно втрескался по уши в Тэмми, и они танцуют до изнеможения в новом, джазовом клубе. А, возможно, он остановился, принял себя, вернулся и стал другим. Мне хотелось бы в это верить. Пусть я и убеждаю себя, что мне абсолютно наплевать.
В четверг утром - да, ко мне, наконец, вернулось чувство времени, и я знаю число и месяц, и даже год - проходя мимо дома Гудменов, я замечаю Кори. Он переносит вещи в огромный грузовик, припаркованный на обочине. Мы с ним всего один раз разговаривали с тех пор, как я убежала. Сейчас мне тоже хочется пронестись мимо, но затем...
Затем я вспоминаю, что Кори Гудмен - мой лучший друг. И я буду дурой, если про него забуду из-за отношений с его братом.
Кори удивляется, когда я останавливаюсь около грузовика и облокачиваюсь спиной о металлические дверцы. Он неуверенно улыбается и выдыхает:
– Наверно, снег пойдет.
– С чего вдруг?
– Усмехаюсь я.
– Ну, ты стоишь на вражеской территории. Забыла?
– Я устраиваю временное перемирие.
Гудмен счастливо улыбается. Мы подходим друг к другу, абсолютно синхронно, и обнимаемся, словно не виделись тысячу лету. Кори покачивается, а я едва не падаю.
– Вот же гаденыш, поднакачался, что ли?
– Мы с тобой две недели не общались. Маловато для бицепсов.
– Я просто хотела сделать тебе комплимент.
– Отстраняюсь и грустно кривлю губы. У него манеры Уилла. Его голос. Его смех. Это делает больно.
– Ивансвиль ждет, верно?
– Эвансвилл.
– Поправляет он.
– Точно, господи, ну и название.
– Обычное, знаешь ли.
– Родители, наверно, в ужасе. Как они без тебя справятся, не представляю. Хелен уж точно с ума сойдет.
– Да уж. Мама носится по квартире, все боится, что мы что-то забудем. Мне двадцать один, а такое чувство, что одиннадцать. Честное слово.
– Они тебя любят, Кори. Тебе очень повезло.
– Уилл на днях приезжал.
Я застываю. В живот, словно ударяют, и боль проносится по всему моему телу. Мне вновь не хватает воздуха, черт. Дыши, Реган. Дыши.
– И что он здесь забыл?
– Хотел поговорить с родителями. Не знаю, что там между ними творится, но отец ко мне в гостиную вышел весь напухший, будто он плакал.
– Кори вскидывает брови. Плохо, что парень не знает правду.
– Мама так и вообще стояла на пороге, обнимала Уилла, чуть не придушила, минут так десять!
– Ого.
– Я тоже удивился. Никогда их такими не видел.
– И куда он уехал?
– Не знаю. Сказал, что хочет начать все заново. Не знаешь, с чем это связано?
– Друг саркастически кривит брови, а я закатываю глаза.
– Я-то откуда знаю.
– Ну, это между вами творилось нечто странное.
– Не хочу говорить о Уилле.
– Да. Прости. Просто..., - Кори усмехается и потирает руками лицо, - черт, я ведь все время о нем болтаю. Ты меня знаешь, и странно, что теперь я не могу потрепаться о своем ненаглядном братце.
– Да уж. Ладно, Кори, мне нужно на работу бежать.
– Ничего тебе не нужно. Твоя смена начинается в девять, а сейчас только половина восьмого.
– Он поджимает губы, а я виновато отворачиваюсь.
– Слушай, я понимаю, да, тебе паршиво. Поэтому и не настаиваю. Но, пожалуйста, не пропадай, Реган.
– Я ведь здесь.
– Ты не просто друг, ты мне, как сестра. Я не хочу потерять тебя.
– Кори.
– Я вновь обнимаю парня и крепко прижимаю к себе.
– Никуда я не денусь.
– Отлично. Смотри, ты пообещала, потому что сейчас я должен кое-что тебе отдать, а ты, я уверен, совсем не обрадуешься. Обидишься, и все такое.
Ох, я цокаю, а он открывает рюкзак и начинает копошиться в нем, будто ищет что-то очень маленькое. Однако наружу парень вытаскивает книгу. Я вскидываю брови.
– Так, и с каких это пор книги должны вызвать во мне обиду?
– Это книга Уилла.
– Поясняет парень и морщится. Я застываю, а он протягивает ее мне в руки.
– Он попросил меня передать ее тебе.
– Кори...
– Меня это не касается. Просто возьми, и все.
– На чьей ты стороне?
– Усмехаюсь я и поджимаю губы. Грудь горит.
– Гаденыш.
– Между вами трудно выбирать. Вы ведь моя семья.
Поднимаю подбородок и смотрю на друга. Наверно, ему действительно сложно. Он всегда сходил с ума по Уиллу, всегда был рядом со мной. Отказаться от кого-то одного не вариант, и ему определенно не по себе. Я поправляю кудри парня и улыбаюсь.