Дон Карлос. Том 1
Шрифт:
Антонио покачал отрицательно головой.
— Послушай, а не отправилась ли она к Амаранте? — сказал Мануэль, и глаза его сверкнули при этих словах. — Там я, несомненно, что-нибудь узнаю, если не найду самой Инес.
— Напрасная надежда, друг мой.
— Так ты был уже у этой девушки, которую графиня так любила и защищала?
— Я был у нее, но ее не нашел, она тоже скрылась.
— Так, верно, они вместе убежали!
— Кто же это может знать.
— Я найду ее, хотя бы она была на краю света! — воскликнул Мануэль. — До свидания, друзья.
— Мы тоже будем искать ее, — сказал Жиль, — это — наша общая цель.
Трое друзей оставили дежурный зал и, выйдя вместе, расстались, поклявшись друг другу отдать все силы для достижения цели.
XXIII.
Герцогиня Бланка Мария Медина сидела в своем будуаре за письменным столом, инкрустированным золотом и перламутром, и писала на надушенном листе бумаги письмо.
«Дон Мануэль Павиа де Албукерке, пишу вам эти строчки в надежде, что это письмо не останется нераспечатанным, как прежние мои письма! Прошу вас, приезжайте сегодня вечером во дворец герцога Медины, у меня есть новость, в высшей степени интересная для вас, новость по делу, занимаюшему вас в настоящую минуту более всего на свете. Яжду вас, и будьте уверены, что в моем салоне вас ожидает всегда радушный, искренний прием».
Бланка Мария, написав последние слова, пробежала глазами это дипломатическое послание и с дьявольской улыбкой проговорила мысленно: «Этим я поймаю его на удочку». Потом, вложив письмо в конверт и запечатав его изящной облаткой, она позвонила в колокольчик, стоявший на ее роскошном письменном столе. Фелина вошла в будуар.
— Что прикажете, ваше сиятельство? — спросила прелестная служанка.
Герцогиня сделала надпись на конверте и встала со своего места.
— Отправь сейчас же это письмо дону Мануэлю, — сказала она, отдавая конверт. — Скажи слуге, чтобы он отнес его безотлагательно, письмо очень спешное, теперь уже шесть часов.
— А если он не застанет дома дона Мануэля? — спросила Фелина.
— Если его нет дома, он должен быть или во дворце, или на Прадо. Стало быть, в каком-то из этих мест посланный должен будет его найти.
Служанка удалилась.
— Он должен приехать, от этого зависит все, — прошептала герцогиня, — и должен попасть в ловушку, которую я ему расставила! Инес устранена скорей и легче, чем я предполагала, она попала в западню, которую сама себе приготовила. А Мануэль погибнет от моей руки! Да, ты погибнешь, тщеславный, гордый человек, так страшно избалованный женщинами. Гибель твоя уже близка, и погублю тебя я, которую ты заставил страдать, но и ты пострадаешь не меньше! Сам не подозревая, ты поможешь мне достичь моей цели, не думая, не гадая, ты навлечешь на себя подозрения, подозрения, которые оттолкнут от тебя всех. Сам ты долго не будешь знать о тяготеющих над тобой подозрениях, так как подобные подозрения не высказываются открыто, — продолжала развивать свою мысль Бланка Мария и в глубине души торжествовала, глаза ее блестели, выражение злобной радости не сходило с лица. — От тебя будут отворачиваться с отвращением, будут указывать на тебя пальцами, и это больше, чем что-либо еще, будет терзать и мучить твою гордую душу, это самое чувствительное страдание для тебя, какое только можно придумать.
Бланка Мария Медина умеет мстить за себя, Мануэль! С улыбкой она роет яму, в которую ты должен попасть! Она никогда не забудет того, что ты ей сделал, она перехитрила тебя, несмотря на то, что ты очень хорошо должен был знать сердце женщин, но ты поверил, что все, что она тебе говорила тогда, она говорила искренне, ты поверил потому, что она поддалась твоему неукротимому желанию легче и скорее, чем ты надеялся, чем ожидал! Сегодня вечером тебя увидят в салоне герцогини Медины, увидят как интимного, близкого друга, а когда завтра узнают, что герцог лежит в предсмертных судорогах, будут уверены или, по крайней мере, будут подозревать, что он отравлен тобою. В глазах общества ты сделаешься убийцей и предателем, так как свет будет убежден, что под маской друга дома, распивая с ним вино, ты всыпал ему яд в стакан! Открыто не осмелятся тебя обвинить и отдать в руки правосудия, но будут смотреть как на убийцу, будут избегать тебя, будут закрывать перед тобою двери, а ты будешь смотреть на это сначала с изумлением, потом с раздражением, ты будешь мучиться в душе. Ничем не заслуженное презрение и отдаление от тебя людей будут ежедневно доводить тебя до отчаяния,
Герцогиня открыла секретный маленький ящичек своего письменного стола и вынула оттуда изящный флакончик с несколькими каплями какой-то желтоватой жидкости. Флакончик походил на те, в каких обычно бывает розовое масло, но заключенная в нем жидкость была иного свойства, эти несколько капель были смертельны, хотя и почти незаметны на дне хрустального флакона; их было, однако же, достаточно, чтобы убить человека. С давних пор хранила Бланка Мария изящный флакончик, в этот вечер он должен был открыться в первый раз. Давно зрел в ее голове ужасный замысел, нынче она решила привести его в исполнение.
Она спрятала смертоносный флакон за шелковый корсет. Между тем уже наступал вечер. В будуаре становилось темно, и она вышла с намерением отправиться на половину герцога, которую с ее комнатами соединяли роскошные галереи, устланные коврами и уставленные тропическими растениями. В галереях этих можно было встретить прислугу, и герцогиня не пошла через них, а предпочла узкий коридор, соединявший спальни супругов, вход в который был запрещен всем домашним, и которым, между прочим, герцог очень редко пользовался для посещения герцогини в ее спальне. Дверь в супружеский покой из этого коридора запиралась, и золотой ключ хранился у нее. Она торопливо отперла эту дверь и, заперев ее за собой, направилась быстрыми шагами к покоям мужа по темному коридору. Здесь никто не мог ни видеть, ни слышать ее, поблизости никого не было. Только шорох ее платья, касающегося стен, нарушал глубокую тишину, царившую в этом таинственном ходе.
Коридор этот проходил почти через весь дворец и примыкал к кабинету герцога, расположенному возле спальни.
Тот же золотой ключик отпирал и дверь из коридора в кабинет.
Бланка Мария была уверена, что мужа нет дома и что никого из посторонних она там не встретит.
Войдя в кабинет, она опять заперла за собой дверь.
Кабинет был небольшой, но убранный с самой изысканной роскошью. Стены были покрыты бархатными обоями. Посреди поднималась колонна, живописно драпированная, у подножия ее лежала круглая подушка. Около колонны стояли два мраморных стола, на одном из них лежало несколько заряженных револьверов изумительной работы, на другом находился золотой поднос с хрустальным графином и стаканом. Графин был наполнен вином, герцог пил его обычно на ночь для того, чтобы быстрее заснуть. Несколько тяжелых занавесей отделяли кабинет с одной стороны от спальни, а с другой — от гостиной, тоже прилегающей к нему. Рядом с этими драпировками были невысокие колонны, на них — амуры с корзинами в руках, наполненными фруктами и цветами. На стенах висели великолепные картины старых испанских художников, а на средней колонне были прикреплены кенкетки со стеклянными шарами внизу.
Вечером кабинет освещался несильным светом газовых ламп. У входа в спальню висел образ пресвятой Мадонны, перед которым всегда горела лампада, так как герцог был человек очень набожный.
Войдя в кабинет, Бланка Мария приблизилась к столу, на котором стоял графин с вином. Поспешно вынула она из-за корсета флакон и только начала открывать его, вынув предварительно пробку из графина с вином, как вдруг ей показалось, что в комнате, кроме нее, кто-то есть. Она вздрогнула, посмотрела вокруг — никого не было, не слышно было ни малейшего шороха. Не имея привычки отступать от принятых решений, она твердо выполнила намеченное. Ядовитая жидкость была вылита ею в вино, и вдруг в ту же минуту она увидела человека в темном платье, неподвижно стоявшего у драпировки, отделявшей кабинет от гостиной.
Бланка Мария была поражена, кровь застыла в ее жилах. Фигура, возникшая перед ней так внезапно, казалась ей привидением. Она отступила на несколько шагов назад, выронив из рук флакон, не сводя глаз с таинственного свидетеля ее ужасного поступка, каким-то сверхъестественным образом очутившегося перед ней. Но вдруг неподвижная фигура, страшный призрак тронулся с места и, быстро подойдя к ней, наклонился, чтобы поднять флакон, лежавший у ее ног.
В эту минуту герцогиня узнала в призраке духовника своего мужа, сердце в ней замерло.