Дон Кихот с ядерным чемоданчиком
Шрифт:
–Не знаю, – немного равнодушно ответил Митька, – он ничего не рассказывает об этом. Он уже здесь долго лежит. Месяца четыре, а может все пять.
–Да, он вроде что-то такое говорил, – пробормотал Глеб, в мыслях прикидывая сколько его здесь могут продержать.
–К нему другие ребята часто пристают, сам не знаю почему, – сообщил Митька, – наверно оттого что толстый и слабый. Сдачи дать не может, и вообще драться боится. Он трусливый, всего пугается, а чуть что – сразу плакать начинает.
–И это я знаю, – вздохнул Глеб, ему стало жаль Киру, тот показался ему добрым и приветливым.
–А за тобой Кащей
–Как это контузило? – у Глеба округлились глаза. Слово «контузило» у него ассоциировалось исключительно с Великой Отечественной войной.
–А он оружие старое выкапывал и на снаряд наткнулся, тот взорвался, его и контузило, он как это… а, темный следопыт, – охотно объяснил Митька, – а Кащеем его зовут, потому что фамилия Кащеев.
–Не на снаряд, а на гранату, – раздался недовольный голос за глебиной кроватью, – и не темный, а черный следопыт. Если не знаешь, то не болтай зря.
Митька сразу замолчал, Кащея он побаивался. А Глеб наоборот, приподнялся на локтях, чтобы рассмотреть собеседника, но ничего, кроме затылка на подушке не увидел. Мальчик неподвижно лежал, как будто спал.
–Тебя как зовут? – спросил Глеб, – а то я не люблю всех этих кличек.
–Так и зови – Кащеем, – отрезал мальчик, – во первых меня не убило, а должно бы, слишком сильно взорвалось и прям около меня, а Кащей если помнишь был бессмертным. Во вторых я костлявый, Кащей тоже жиром не страдал, да и по фамилии подходит.
–А зачем ты оружие откапывал? – спросил Глеб, – это же опасно.
Но при этом подумал, что сам бы не отказался поучаствовать в подобных раскопках.
–А ты зачем ракету запустил? – вопросом на вопрос холодно ответил Кащеев, и добавил уже более мирно, – если так хочешь знать, меня Леней зовут. Но для всех здесь я – Кащей.
–А много ты оружия откопал? – не удержавшись снова спросил Глеб.
–Не очень… Да и все конфисковали, когда меня нашли после взрыва. Я же его не прятал, в сарае складывал. Милиция все забрала, – равнодушно ответил Кащей, – ты не думай, это тебе не из музея экспонаты – чистенькие, и гладенькие. Вон сколько лет прошло, ржавчина одна осталась. Из всего моего арсенала винтовка более-менее стреляла и автомат немецкий. Но с патронами беда – отсырели. Перетачивать пришлось.
–Это как? – не понял Глеб.
–Обыкновенно, – зевнул Кащеев, – пулю вынимаешь, старый порох высыпаешь, на токарном станке отверстие под капсуль растачиваешь, чтобы под охотничий подошло. Затем порох новый засыпаешь, и вставляешь пулю обратно. Мороки много, а толку мало.
–Зато ты из настоящего оружия стрелял, – подал голос Митька.
–Толку-то? – лениво откликнулся Кащей, – винтовка в плечо бьет – мало не покажется. Прям как батянино ружье, когда на охоту ходили. Синяк гарантирован. Единственно «Шмассер» – вот это класс. Но обойма мгновенно заканчивается, а патроны под него растачивать, та еще работенка.
–Где ж ты стрелял? – спросил Глеб.
–В лесу естественно, где же еще? Из наших ребят многие оружие копали, но стремно это. Да и если найдешь, то как правило это ржавые железяки, толку от них ни на грош, – Кащей потянулся.
–А ты откуда? – спросил Глеб.
–Из Смоленска, летом у бабки отдыхал в деревне, там все и произошло. Меня сначала в хирургию,
–Не понял. Какой всадник? – удивился Глеб.
–Ну… это… конца света, – уточнил Кащей, – мне бабка маленькому на ночь вместо сказок библию читала. Скукотища страшная, но кое-что я запомнил. Ладно, скажи лучше, а с чего у тебя это все началось? Когда ты решился ракетой по центру города долбануть?
–С чего? – переспросил Глеб, после этого он надолго задумался, потом серьезно ответил, – наверно с того что меня обозвали Дон Кихотом.
–Да, действительно обидно, – Кащеев опять опустил голову на подушку. Говорить видимо ему больше не очень-то хотелось. Глеб огляделся по сторонам. Кирил продолжал спать, а Митька успел вытащить из тумбочки книжку и углубился в чтение. Глеб лег на спину и начал думать о том, что он завтра скажет врачу и скоро ли его выпишут отсюда. Но в эти мысли постоянно вклинивались воспоминания о Нелеве. При этом Глеба душила смесь обиды и злости.
Но тихий час наконец прошел, в палату вошла медсестра и объявила «подъем». Ребята стали одеваться и заправлять постели, некоторые с радостью, а некоторые еще толком не проснувшиеся, недовольно ворчали. Те кто все сделал выходили из спальни. Глеб тоже встал и заправил постель.
–Куда сейчас? – спросил он Митьку.
–На полдник и в класс, уроки делать, – с охотой объяснил тот. Глеб уже собрался уходить, когда к Кире подошел какой-то мальчишка и сильно толкнул его в бок. От этого толчка Кира едва удержался на ногах, схватившись за спинку кровати.
–Толстый, ты что сегодня кефира перенюхал? На ногах не стоишь, – последовала издевательская реплика. Мальчик явно не собирался уходить, собираясь «помучить» Киру дальше.
–Да отстань от меня, я же тебе ничего не сделал! – в голосе Киры послышались отчаянные нотки. Глеб стоял уже около двери, но вдруг передумал выходить и чуть ли не подбежал к Кире и встал рядом. Раньше Глеб никогда никого не защищал и ни за кого не заступался. В его классе между ребятами сложились странные холодно-равнодушные отношения друг к другу. Если кто и приставал, то как-то без особой злости, просто так, от нечего делать. И уж тем более никто никого не защищал и не заступался. Но сейчас Глеб почувствовал, что должен вмещаться. Помочь Кире, несмотря ни на что. Парень, что стоял перед ним и ухмылялся был явно старше и сильнее Глеба. Но вот что удивительно – его Глеб не боялся. Наверно после всего что с ним произошло, получить несколько синяков, а может быть и перспектива более серьезного избиения, сейчас мало его волновала.
–Кира, сейчас драться будем, – спокойно сказал он, – готов?
Кира, у которого на глазах уже выступили слезы от обиды и бессилия что-либо изменить, удивленно посмотрел на Глеба.
–Дрон! Кеша! – позвал парень, обернувшись, – малышня совсем оборзела, надо поучить.
–Глеб, Кира, я с вами, – раздался сзади неуверенный голос Митьки, и он протиснулся между ними. Расстояние между кроватями было небольшим, его как раз хватило, чтобы они тесно, плечом к плечу встали в этом проеме «стенкой». В это время к ним неторопливо подошли два парня, по возрасту таких же как первый. Перевес сил стал не в пользу Глеба.