Дон умер, да здравствует Дон !
Шрифт:
Была уже ночь, когда Руби вернулась в свою новую квартиру. Она сделала несколько шагов и замерла. Ее руки прикрыли рот, чтобы сдержать крик.
Новая кушетка была разрезана ножом, ее абстрактная картина лежала на полу, а столик был перевернут.
Френк сидел в кресле, глядя на нее. Руби потребовалось время, чтобы заговорить:
– Боже мой, Френк...
– ее голос дрожал.
Прошло порядочно времени, прежде чем он заговорил:
– Ты переехала в Нью-Йорк. Я не знал.
– Я заключила контракт. И казалось лучше... Я еще держу старую квартиру, но...
Он вскочил на ноги.
– Кто этот мужчина?
– его голос был спокойным.
– Френк... послушай...
Она никогда не боялась его. Внезапно она почувствовала испуг.
Люси, которая знала Френка Регалбуто всю его жизнь, не узнала бы этого выражения в его глазах.
Анджело Ди-Корра жил в большом особняке в пригороде. Он чувствовал свою полную независимость. Местные и федеральные полицейские были у него на содержании. За эти деньги они немногое должны были делать - только предупреждать о нежелательных посетителях из полиции. Поместье было большой, заросшей лесом территорией, охраняемой боевиками семьи.
Ди-Корра всегда чувствовал себя здесь комфортабельно. Когда он не работал, он любил купаться в озере, если было тепло, или сидеть, глядя на деревья, которые принадлежали ему.
Но Ди-Корра не чувствовал больше прежнего удовлетворения, находясь здесь. У него росло желание уехать в Нью-Йорк.
Когда он снял квартиру для Руби, он предполагал проводить с ней один день в неделю. Но скоро он обнаружил, что даже несколько дней вдали от нее снова делают его старым человеком. Он понял, что нуждается в ней так же сильно, как и она в нем. Здесь не могло быть речи о женитьбе. Он не собирался разводиться с женой.
В этот вечер он имел основательную причину не покидать своего имения. Френк скоро должен быть здесь. Теперь когда они закончили дело с поездкой Френка, они могут разобраться и в личных делах.
Как считал Ди-Корра, у Френка не должно быть основания для обиды. Руби в действительности не принадлежала ему. Она никогда не испытывала к нему чувства, какие он испытывал к ней. При всех обстоятельствах Руби имеет право любить другого человека, и другой человек имеет право давать ей то, что не дал Френк.
Френку это может не понравиться, но и он должен смириться с этим. Ди-Корра считал, что всякие претензии с его стороны будут глупы.
Когда Френк не появился и не позвонил до шести часов вечера, Ди-Корра начал беспокоиться. Джо Люсси позвонил в аэропорт и узнал, что самолет Френка приземлился четыре часа назад. Ди-Корра трижды звонил в квартиру Руби, но там никто не отвечал.
Ди-Корра торопливо просмотрел, что было намечено на сегодня. Вопрос с Джонни Трески, единственным из мужей его дочерей, который участвовал в деле. Джонни был членом банды Фарго, когда женился на младшей дочери Ди-Корра.
Как свадебный подарок, Ди-Корра повысил его, но Джонни не очень заботился о деньгах, жил чересчур роскошно, разбрасывал деньгами, не думая о завтрашнем дне. Сейчас он просил помощи у тестя.
Ди-Корра согласился, но прочел зятю целую лекцию, а потом Джонни сказал:
– Ты прав, но я нуждаюсь в деньках.
Ди-Корра кивнул:
– Мы оба об этом знаем. Хорошо, в последний раз. Сходи к Беллу Релею. Скажи ему, сто я велел дать тебе денег.
Джо Люсси отвез Ди-Корра в аэропорт. Была полночь, когда машина повезла их из аэропорта в Манхэттен. Швейцар поторопился открыть ему дверцу машины. Лицо его было невеселым.
– У меня плохие для вас новости, м-р Дани.
– Он не знал настоящего имени Ди-Корра.
– У вас неприятности. Ваша жена...
– Что случилось?
– Она ранена. Кто-то ранил ее.
Ди-Корра почувствовал, как будто ему за шиворот положили кусок льда.
– Кто?
– прошептал он. Но он уже знал.
Швейцар покачал головой.
– Она сказала полицейским, сто не знает его. Он был в маске.
Ди-Корра оттолкнул его, чтобы пройти.
– Ее здесь нет. Ее увезли в больницу.
– В какую?
Швейцар сказал ему. Ди-Корра и Люсси снова сели в машину. Ди-Корра назвал больницу шоферу.
– Получите десять долларов, если будете там через десять минут.
Руби находилась на шестом этаже больницы. Сиделка на этаже заглянула в свою книжку.
– Руби Дани? О, да. Доктор оставил указание, что родственников можно к ней допустить только завтра.
– Я ее дядя, - сказал Ди-Корра.
– Где она?
– Палата С. Но только на несколько минут.
– Палата? Но что она делает в палате? Почему не в отдельной?
– Но она не в состоянии была сообщить свои финансовые возможности, когда ее привезли.
– Переведите ее в отдельную палату, и сейчас же.
Сиделка посмотрела на него и не стала спорить.
– Да, сэр.
Она поднялась из-за стола и торопливо пошла по коридору, чтобы подготовить отдельную палату.
Ди-Корра поспешил к палате С. Люсси последовал за ним.
Руби не спала, но находилась под воздействием лекарств. Ее лицо было бесцветным, глаза почти закрыты. Она дышала через открытый рот. Трех зубов не хватало.
Первое чувство, испытанное Ди-Корра, было таким глубоким, что другой бы обязательно заплакал.
– Руби?
Она тихо повернула голову на подушке и посмотрела на него.
– Руби, кто это сделал?
Она провела языком по пересохшим губам. Ее голос был таким тихим, что он не понял.
Она повторила:
– Френк...
Ди-Корра наклонился к ней.
– Ты поправишься, я клянусь тебе. И лучшие доктора сделают твое лицо, как новое. Я скоро вернусь. Тебя переведут в отдельную палату.