Дон Жуан

Байрон Джордж Гордон

137

Но эта буря, как любые грозы,Промчалась, и за нею, как всегда,Явился ливень — яростные слезы,Плотину прососавшая вода!Ей сердце жгли бессильные угрозыРаскаянья, досады и стыда;Но людям в столь высоком положеньеПорой небесполезно униженье.

138

Оно их учит — пусть любой ценой,Что люди все в известной мере братья,И что из глины сделано однойВсе — и горшки и вазы — без изъятья,Что от страданий в жизни сей земнойНе защищает никакое платье,И это все способно, может быть,В них наконец раздумье заронять.

139

Она Жуана думала лишитьСначала головы, потом — вниманья,Потом его хотела пристыдить,Потом — его склонить на состраданье,Хотела негра — евнуха избить,Хотела заколоться в назиданье,А разрешилась эта тьма угроз,Как водится, ручьями горьких слез.

140

Как я уже сказал, она хотелаНемедля заколоться, но кинжалБыл тут же, под рукой — и злому делуТакой «удобный случай» помешал!Жуана заколоть она жалелаОн сердце ей по-прежнему смущал;Притом она отлично понимала,Что этим ничего не достигала.

141

Жуан смутился; он уж был готовК жестокой пытке колеса и дыбы,Ему уж представлялся дым костров,И когти льва, и зубы хищной рыбы;Ни плаха, ни смола, ни пасти псовСломить его упорство не могли бы:Он умер бы — и больше ничего;Но просто слезы — тронули его.

142

Как смелость Боба Эйкра в страшный час,Жуана целомудрие мелело:Он упрекал себя за свой отказИ думал, как поправить это дело,Так мучится раскаяньем не разОтшельника мятущееся тело,Так милая вдова во цвете летКлянет напрасной верности обет.

143

Он лепетать уж начал объясненья,Смущенно повторяя наугадВсе лучшие признанья и сравненья,Которые поэты нам твердят.(Так Каслрей в минуты вдохновеньяКрасноречиво врет — и все молчат!)Жуан уж был не прочь и от объятий,Но тут вошел Баба — весьма некстати!

144

«Подруга солнца и сестра луны!Сказал он. — Повелительница света!Твоим очам миры подчинены,Твоя улыбка радует планеты!Как первый луч живительной весны,Тебе я возвещаю час рассвета!Внемли, и возликуй, и будь горда:За мною Солнце следует сюда».

145

«Ах, боже мой! — воскликнула Гюльбея.Оно могло бы утром заглянуть!Ко мне, комета старая! СкорееБели звездам составить Млечный ПутьДа прикажи держаться поскромнее!Ты, христианка, спрячься как-нибудь!»Но тут ее слова прервали клики:«Султан идет! Султан идет великий!»

146

Сперва явился дев прелестный рой,Затем султана евнухи цветные;Как на параде, замыкали стройИх пышные кафтаны расписные.Он обставлял торжественно поройТакие посещения ночные:Гордился он четвертою женойИ угождать старался ей одной.

147

Он был мужчина видный и суровый:Чалма до носа, борода до глаз;Он ловко спасся из тюрьмы дворцовойИ брата удавил в удобный час.Он был монарх не слишком образцовый,Но плоховаты все они у нас:Один лишь Солиман — могучий воинБыть славой рода своего достоин.

148

Ходил он честно, как велел алла,В мечеть молиться в дни богослуженьяВизирю он доверил все дела,Не проявляя к ним большого рвенья,А жизнь его домашняя теклаЛегко: он управлял без затрудненьяЧетверкой жен и нежных дев толпой,Как наш король — супругою одной.

149

И если даже что-нибудь бывалоНикто узнать подробности не мог;Невозмутимо море принималоТаинственно завязанный мешок!Общественное мнение молчало:Ни толков, ни догадок, ни тревогВ нем возбудить газеты не могли бы;Мораль цвела — и… процветали рыбы.

150

Он видел лично, что кругла луна,И убедился, что земля — квадратна,Поскольку всюду плоская она(Что каждому мыслителю понятно!).Его весьма обширная странаЕму была покорна, вероятно.Лишь изредка гяуры и пашиТревожили покой его души!

151

Когда же распря грозно разгоралась,Всех дипломатов — даже и пашейСажали в башни; подразумевалось,Что эта свора, не нося мечей,Науськиваньем грязным занималасьИ ложью про врагов и про друзейДепеши начиняла — очень тонкой,Нимало не рискуя бороденкой.

152

Имел он сорок восемь сыновей,А дочек — пять десятков; их держали,Конечно, взаперти (оно верней!)И в шелковые платья наряжали,Пока от состоятельных пашенС подарками послы не приезжали,Которым разрешалось увезтиНевесту лет шести иль девяти!

153

И сыновей держали под замкомПо правилам восточного закона:Кому придется царствовать — о томНе знали и сановные персоны.Любой, считалось, в случае любомДостоин петли и достоин трона,А потому, в надежде на успех,По-княжески воспитывали всех.

154

Султан свою четвертую женуПорадовал улыбкою привета.Она, желая скрыть свою вину,Была нежна, как солнечное лето.(Историю я знаю не одну,Когда искусство женственное этоСупругов оставляло в дуракахС оленьим украшеньем на висках!)

155

Глаза султана, черные, как сливы,Взглянули очень пристально вокругИ выбрали весьма красноречивоЖуана из числа его подруг.«Твоя рабыня новая красива!»Его величество сказало вдругВстревоженной Гюльбее. — «Но напрасноДочь племени гяуров так прекрасна!»

156

Все взоры обратились на него,Вернее — на прекрасную девицу.Товарки удивлялись: отчегоВладыке ею вздумалось прельститься?!Из их толпы еще ни для когоНе снизошли уста его открыться!Но обсуждать подробно сей предметИм помешали страх и этикет.