Донбасский Разлом
Шрифт:
Узнали себя в новом качестве. Попробовали себя в новом деле. Передумали. Попробовали еще в одном. Открыли кучу новых и старых бизнесов прямо в сердце столицы. И на ее окраинах. И в области. Врачи стали печь хлеб. Юристы рисовать. Бизнесмены организовывать детские фестивали. Утонченные жены стали фермершами. Легкомысленные мужья – ответственными отцами. Наши дети оказались талантливыми, самостоятельными и способными. Наши старики – стойкими и мудрыми.
К тем врачам, что устроились в киевские клиники – серьезная запись на прием не только из земляков, но и из привыкших к «лучшему» киевлян. Наши стоматологи давно улучшают не только донецкие, но и киевские улыбки и прикусы. Наши мастера стригут
И знаете что? Произошло чудо – клеймо стало брендом. И пусть те, кто до сих пор брызжет ядом по нашему поводу, закидают меня помидорами. Мне не жалко. Наверняка есть кто-то, кто изобрел и скоро представит нашему вниманию замечательный АНовский пятновыводитель… По-моему, из всех возможных товаров и услуг, представленных нашими земляками, на данный момент не хватает только пятновыводителя.
Недавно ФБ снова всколыхнул очередной пост. Только переселенцы в этот раз не плакали, а ржали. Ржали больше недели над всеми своими бедами и мытарствами, «каялись» в несовершенных, но приписанных им мыслимых и немыслимых грехах и преступлениях. Смеяться над своими бедами – удел сильных духом людей. Нас, наверное, не полюбят так, как мы этого хотим. Но самое важное, что мы сами полюбили себя, свою новую непредсказуемую жизнь и друг друга. Стали гордиться достижениями и победами своих земляков.
Помните, как в фильме «Любовь и голуби»? «Ну и пусть, что она была – разлучница наша. Зато вона как показала – как я тебя люблю, и как ты меня любишь…». Мы друг друга любим. Поддерживаем, утешаем, лечим, советуем, угощаем, подкармливаем, смешим. Мы вместе плачем и вместе смеемся. Вместе болеем и вместе выздоравливаем. Продолжаем жить и побеждать. Мы живем. Живем по-настоящему. Живем вопреки всем бедам, свалившимся на наши «пересчитанные» головы. Наш бренд развивается, завоевывает рынок и процветает. Становится популярным. Побеждает в конкурентной борьбе. Мы в тренде, господа!
Наш билет в один конец оказался счастливым…
Шел четвертый год войны
(Примирение)
В будний день Киев бежит. Мчится по лестнице успеха и мотивации, надев удобную обувь, рваные джинсы, пристроив за спиной рюкзаки. И в пробках он бежит. По хмурым лицам, по ходящим желвакам водителей очевидно – в мыслях они далеко – мчатся на огромной скорости.
Другое дело – выходной. Улицы пустеют. Удобные мокасины и рваные джинсы наводняют парки, скверы, набережную. Дороги свободны. Киев умеет отдыхать – остановиться в пятницу, выдохнуть и пойти в субботу в парк всей семьей. Это меня и поразило, и покорило – одновременно.
Когда мы прибыли в Киев, я тоже побежала. Настолько, насколько позволял мне беременный живот. И муж побежал. Точнее, поехал. Моя машина еще оставалась в Донецке, да и мое состояние не сильно соответствовало напряженной езде в огромном мегаполисе. А муж – сел за руль. Поначалу – его гнал страх. Самый первый и самый главный страх вновь прибывшего сюда – пропустить нужный разворот или развилку. Навигатор лажал, вещая за пять секунд до маневра: «поверните направо». Муж, не ожидая подвоха, уверенно шел в левом. Не раз, сидя на пассажирском сиденье, я наблюдала, как после «роковой» фразы: «Вы ушли с маршрута», произнесенной равнодушным металлическим голосом, взгляд супруга становился стеклянным, а костяшки пальцев белели – с такой силой он вцеплялся в руль. Наученные горьким опытом, мы уже знали –
Каким чудом мы тогда выбрались – уже не помню. А состояние полной неопределенности за рулем, мне довелось впоследствии испытать еще много раз. Поездка по загадочным и разбитым дорогам Киева с навигатором – сродни перелету – как пройдет, среди каких циклонов и фронтов – неизвестно…
Жизнь за городом диктовала свои условия, поэтому, когда муж героически вывез оборудование и пригнал мою машину из Донецка, я часто стала «проживать» дни за рулем. Каждую неделю надо было возить малышку в больницу, да и спала она крепко и долго – только в машине…
Иногда, оглядываясь на прожитый день, я вдруг осознавала, что львиная его доля прошла в поездках по городу и пробках. Основными статьями расходов в Киеве стали аренда и бензин. Кроме того, огромные расстояния безбожно крали самый ценный ресурс – время.
Предприимчивый кот Матроскин давным-давно «ввел» принцип выживания на новом месте: «Ничего не делать, только экономить». Сокращая бешенные «траты» времени, я старалась не «распространяться» по городу в радиусе дальше, чем семь км.
Трату денег корректировала сама жизнь. Статьи расходов исчезали одна за одной. Вместо основательной поездки в супермаркет – пятиминутный забег за молоком и туалетной бумагой в ближайший ларек. Вместо грандиозного шопинга – торжественная покупка носков в переходе. Но я по-прежнему уходила «в минуса». А фраза «время – деньги» работала исключительно в обратку – чтобы меньше потратить, времени уходило немеряно. Наша «экономия» зашла в тупик – после долгого изнурительного поиска жилья по адекватной цене сняли квартиру – по «бешеной».
Со временем тоже проблема – прожигать дни жизни было не за что, но эти самые дни начали лететь так стремительно, что мысль о начале четвертого лета в Киеве, мягко говоря, меня озадачила… Я сверилась – 2014, 2015, 2016, 2017… Подумать только, а вроде как вчера было…
Вот только вчера время тянулось мучительно медленно, а я сама себе напоминала муху, застывшую в янтаре. Сегодня, оглядываясь на прожитый «киевский» период, понимаю – три года пролетели на одном дыхании, на одной ноте, в одной тональности и одной цветовой гамме.
Ре-минор, пятьдесят оттенков серого. Сначала дыхание перехватило как от удара – не продышать. Хватая ртом воздух, как пойманная рыба, я замирала от страха, экономя, боясь расплескать последние силы. Вдохнуть глубоко, окунуться с головой в новую жизнь и поплыть вышло не сразу.
Говорят, чтобы понять, что в тебе произошли перемены – надо сверяться с собой, с прежним. Оглянуться назад. Посмотреть – кем ты был. И кем стал. Что ты делал. Как думал. И что думаешь и делаешь теперь? В 2014-том в Киеве я была новорожденной – беспомощной и жалкой.
От первого вдоха новорожденный заходится в крике. Наверное, от страха, боли и неожиданности. В 2014-м я, в основном, боялась и плакала. И ждала того, кто пожалеет, успокоит, накормит и убаюкает. Говорят, чтобы перестать жалеть себя, надо найти того, кого жальче. Жальче было детей. Чужих, что гибли и сиротели. Своих. Месячную малышку, кочующую с нами из дома в дом в видавшей виды люльке. Вторую дочь – она сильно тосковала по дому… Старшего сына – он еле ноги унес из-под обстрелов, поначалу не восприняв всерьез происходящее.