Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта, Корнилов Владимир Владимирович

Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта

на обложку

Корнилов Владимир Владимирович

Шрифт:

В субботу, 6 апреля, в 21.45 начался последний перед отступлением пленум Харьковского совета. В этот момент под станцией Основа (ныне входит в городскую черту Харькова) сильнейший натиск немцев сдерживали луганцы Клима Ворошилова, отряды донецких шахтеров и харьковский коммунистический отряд. Рухимович на заседании Совета сообщил: «Орудийные выстрелы слышны в Харькове. Положение наше очень серьезно. С нашей стороны нет подготовленных артиллерийских частей. С их же стороны гремят 6–дюймовые орудия. Но наши части отходят организованно» [969] .

969

Астахова, стр. 151.

Открыл заседание Совета нарком ДКР Борис Магидов, позже к Совету присоединились лидеры харьковских большевиков Артем, Рухимович, Кин и Сурик. Харьковские журналисты описали трогательные сцены с

этого мероприятия, которое, по их словам, «прошло под флагом примирения непримиримых», когда «фракция большевиков и фракция меньшевиков дружески протянули друг другу руки».

Пример небывалой по тем временам толерантности по отношению к оппонентам продемонстрировал Артем, заявивший: «Фракция большевиков, расставаясь с другими советскими фракциями, расстается с ними друзьями. Когда наш вынужденный отход будет осуществлен, чувство дружбы, родственности останется между нами. Выступая в последний раз, мы уверены, что впредь мы не будем спорить так горячо». Как писал позже Б. Магидов, «мы были уверены, что скоро вернемся в Харьков с большим революционным опытом» [970] .

970

Возрождение, 9 апреля 1918 г.; Астахова, стр. 151.

Но главным в речи главы ДКР было иное. Артем абсолютно однозначно заявил свою принципиальную позицию по поводу отношений с Центральной Радой: «Рада, вторгшаяся в пределы Донецкой республики, предлагает Советской власти прекратить братоубийственную войну, Рада считает демократическим миром такой мир, по которому территория нашей республики будет наводнена войсками Рады, и воля народа будет раздавлена силою германских штыков. Но мира без признания Донецкой республики обеими сторонами быть не может» [971] .

971

Возрождение, 9 апреля 1918 г.

Данное выступление Артема и последующие действия правительства ДКР в период отступления на Донбасс и Царицын в корне опровергают рассуждения советских и современных украинских историков о том, что Артем и его наркомы после Всеукраинского съезда Советов в Екатеринославе согласились слить воедино ДКР и советскую Украину. Как видим из этой речи, в ней нет и намека на Цикуку, доживавшую свои последние дни в Таганроге. Наоборот, Артем, несмотря на давление, которое он испытывал со стороны большевистского руководства России, до последнего считал вопрос признания Донецкой республики, не входящей в состав Украины, принципиальным для начала переговоров с Радой и немцами.

После выступления Артема перед Советом отчитался Кин, сообщивший, что комендатура Харькова сохраняет свои правоохранительные функции и даже подготовила план перехода этих функций неким отрядам после оставления города во избежание мародерства и грабежей. Последующие события показали, что данный план был выполнен — Кин за пару дней до отступления издал приказ с указанием лиц, которые должны были взять на себя милицейские функции после отступления советских властей. Все эти лица служили до большевистского переворота в милиции и «обладали опытом прежней службы». По воспоминаниям большевиков, отряды, которым передавались милицейские функции в оккупируемом Харькове, представляли в основном боевые дружины меньшевиков. Еще один пример сотрудничества большевиков ДКР с представителями «старого режима» и идеологической оппозиции — невероятный для многих регионов тогдашней России [972] .

972

Возрождение, 9 и 10 апреля 1918 г.; Харьков в 1917 году, стр. 65.

В 23.00 пленум Харьковского совета рабочих и солдатских депутатов завершился пением «Интернационала». Следующее заседание Совета с участием большевиков состоялось лишь в начале 1919 года.

В воскресенье, 7 апреля, вышел последний номер «Донецкого пролетария», который содержал воззвание правительства ДКР, подписанное Артемом, Рухимовичем, Межлауком и Магидовым. Помимо подробного описания границ Донецкой республики, которое было приведено выше и довольно часто цитируется в различных исследованиях, воззвание гласило: «Киевское Правительство Рады вторглось в пределы нашей Донецко-Криворожской Республики. В то же время оно предлагает Правительству Федеративной Российской Республики прекратить братоубийственную войну и начать переговоры о демократическом мире. Как будто оно воюет с Великороссией, а не с рабочими и крестьянами нашей Республики. Миром демократическим, миром без насилия Киевское Правительство соглашается считать такой мир, по которому территория нашей Донецко-Криворожской Республики будет наводнена войсками Киевского Правительства и воля народа нашей Республики будет задавлена силою германских и австрийских штыков.

Мы, Правительство Республики, заявляем: никакого мира без признания нашей Республики обеими сторонами быть не может. С оружием в руках народ нашей Республики поднялся против Киевского Правительства, наводнившего нашу страну германскими войсками, и мы не сложим оружия, пока эти войска будут находиться на территории нашей Республики. Уступая силе штыков, мы будем отступать, но не уступим, пока хоть один вершок территории Республики будет в наших руках, пока останется хоть один человек, способный носить оружие. Мы заявляем, что Киевское Правительство не может ссылаться, завоевывая нашу Республику германо — австрийскими штыками, ни на какие исторические и другие права, кроме права на завоевание, права на насильственное порабощение» [973] .

973

Донецкий пролетарий, 7 апреля 1918 г.

Стоит обратить внимание на то, что данное обращение было подписано Артемом не только как председателем Совнаркома Донецко-Криворожской республики, но и как наркомом по иностранным делам. Сам Артем и его коллеги не раз при создании ДКР говорили о том, что они, признавая республику частью федеративной России, не намерены вести самостоятельной внешней политики и создавать свой наркомат иностранных дел. Решения Совнаркома ДКР о наделении Артема такими полномочиями до нас не дошли. Но можно предположить, что за пару дней до эвакуации Харькова правительство ДКР приняло соответствующее решение для того, чтобы Артем имел возможность напрямую обратиться с протестом против вторжения немцев к правительствам других государств. В дальнейшем, уже находясь в Луганске, Артем продолжал именоваться главой Совнаркома и наркомом иностранных дел.