Донкихоты Вселенной
Шрифт:
– Смотрите все! Вот она - сила гнева Моего!
Глава шестая
ВОЗНЕСЕНИЕ
Власть подобна ржавчине. Она разъедает даже железные характеры.
Питирим Византийский.
Поднимаясь с колен, Надя увидела, что в проем сорванных ворот ворвались всадники - авангард армии Мартия Лютого, как потом она узнала.
Предупрежденные о приезде сюда И Скалия, лютеры осадили замок, о чем тщетно старался сообщить увидевший их с башни дозорный и чего с нетерпением ожидал Кашоний, намекая Наде на "мышь
Все перемешалось во дворе замка, где никто из его защитников не ждал внезапного штурма.
Люди отчаянно рубились друг с другом, гремя мечами, щитами, доспехами.
Надя с отвращением поняла, что слуги увещевания в черном бьются с двухцветными наемниками. Всякое предательство ей было омерзительно.
Снизу доносились крики, стоны и тупой стук мечей.
Слуга в кольчуге появился в дверях балкона.
– Всем в башню!
– крикнул он.
– Мы с братом защитим лестницу.
Никогда Надя не думала, что величавый, сдержанный И Скалий может с такой юркостью прошмыгнуть мимо нее.
Сработал все-таки инстинкт самосохранения и в болезненном мозгу!
Телохранители бросились вслед за папием, увлекая с собой и потрясенную, растерянную Надю.
Сама не понимая зачем, бежала по винтовой лестнице. Увидев на несколько ступенек выше себя великана-рыцаря с ребенком на руках, она внезапно обрела цель - быть рядом с малышом, как будто могла защитить его.
Почувствовав прилив сил, Надя стремилась догнать шагающего через ступеньки О Джугия. Сердце дробно стучало, рот судорожно глотал воздух.
И Скалий опередил всех.
На балконе среди толпящихся людей Надя искала глазами Никиту. Он появился позже вместе с Бережным.
Наде хотелось прильнуть к нему, но вместо этого она спросила, указывая на толпу победителей, между которыми мелькали черные плащи и сновала алая мантия.
– Что это там, внизу?
– Просветили меня недавно, что СС увещевания вроде осиного гнезда на пасеке Святикана, - и при слове "пасека" Никита усмехнулся и обнял Надю за плечи.
Случилось так, что трое звездонавтов: Крылов, отставший из-за хромоты, а с ним вместе и Галлей с Федоровым, заботящиеся о нем, вышли последними с балкона.
В рыцарский зал уже ворвались штурмующие замок пестро одетые "лесные волки". Выход из зала на винтовую лестницу башни охраняли братья-близнецы Горений и Борений в кольчугах и с мечами.
Позиция их была настолько выгодной, что они могли сдерживать многократно превышающие их силы.
Сверкнула сталь, посыпались удары. Мечи стучали о мечи.
Через сорванные ворота замка одна за другой выезжали цыганские кибитки раменов.
На облучке каждой сидел чернобородый мужчина в смоляных кудрях, кнутом погоняя перепуганных лошадей.
Но первая же кибитка, задерживая остальные, остановилась, едва выехав за ворота.
На дорогу выскочили женщины в ярких одеждах и склонились над лежащим навзничь раменом с торчащей в груди стрелой.
Старая гадалка, наставница Надежанны, покачала головой, потом умело извлекла стрелу и, встав на колени, приложила ухо к груди лежащего.
Повинуясь ее знаку, рамены подняли бесчувственное тело Гневия Народного и осторожно отнесли его в кибитку.
Затем раздался свист кнута, лошади рванули вскачь, пытаясь скорее уехать из страшного замка.
Остальные кибитки табора неслись следом и скоро скрылись за поворотом.
Штурм замка продолжался.
Неприступной оказалась главная башня, где укрылся папий с охраной.
Но силы защитников и штурмующих все же были неравны.
Как ни удобна была позиция защитников, им все же пришлось ступень за ступенью отступать, поднимаясь в башне все выше и выше.
Бойцы в кольчугах не устояли под натиском превосходящих сил.
У входа в круглую комнату они сдались, протянув победителям свои мечи.
И лютеры ворвались наконец на круговой балкон. Наемники встретили их мечами.
Надя потянула Никиту к О Джугию. Тот, возвышаясь над всеми, продолжал держать на руках младенца. Надя надеялась, что они с Никитой защитят его от разъяренных бойцов протеста. Она слышала, как ласково приговаривает Горный рыцарь:
– Кровушка ты моя, продолжение жизни моей! Звездоносный по имени!
И Скалий пятился к перилам, дико вращая глазами, и хрипло кричал, забыв свой обычный сдержанный тон:
– Я - ваш Всевышний! Страшитесь Неба! Силою божественной Своей повелеваю всем заблудшим: оружие - на пол!
Мечи и щиты загремели, ударяясь о железный настил балкона. Только бросили их не лютеры, а наемники.
Поняв, что он оставлен охраной, И Скалий с неожиданной ловкостью вскочил на перила. Пропасть разверзлась у его ног. Балансируя руками, он удерживал равновесие.
Вся предыдущая жизнь И Скалия, полная бредовых идей, коварства и преступлений, подготовила губительный смерч, пронесшийся в его затуманенном мозгу.
Отравленный безграничной властью, лестью, преклонением и собственной безнаказанной жестокостью, воображая, что не отвечает ни перед кем, он вдруг столкнулся с "святотатственным неповиновением". Мания его тотчас нашла объяснение в историческом примере преследований божественного Добрия, принявшего мученическую смерть. Но И Скалий считал себя бессмертным.
В диком гневе он замышлял страшную кару врагам своим, но не здесь, на уходящей из-под ног почве, а с якобы покорных ему небес, откуда обрушит он "молнии разящие" на смертных. И пусть орут, визжат и корчатся они, как при гибели Годдона и Саморры, "познав ожоги от ста тысяч солнц!".