Доннерджек
Шрифт:
Рэндалл Келси вдруг понял, что, сам того не желая, согласно кивает головой. Иерофант выразил вслух — конечно, расставив акценты несколько по-другому — его собственные сомнения и мысли. С одним немаловажным отличием: в изложении Иерофанта получалось, будто в могуществе и потенциальной разрушительной силе богов не только нет ничего плохого, но как раз наоборот, эту их способность следует уважать и восхвалять. По тому, как заерзали на своих местах остальные члены Совета, Келси понял, что они подумали то же самое.
— Что мы должны делать, сэр? — спросила Арлетт Папастрати.
— Расправить плечи и гордо вскинуть головы. Пусть ваши юристы во всеуслышание объявят, что Церковь планирует подать в суд на власти Нью-Йорка и всех тех, кто присутствовал на празднике, обвинив их в недостойном поведении, которое привело к тому, что наши тщательно спланированные и чрезвычайно дорогостоящие торжества оказались сорванными.
Кое-кто из старейшин от изумления раскрыл рот, да так и остался сидеть, не понимая, что происходит.
— Им придется призадуматься.
— Совершенно верно. Найдите какое-нибудь место — купите землю, находящуюся в частном владении, если возникнет необходимость — и организуйте новый праздник. Сообщите, что намерены пригласить на торжества Бела Мардука и, возможно, кого-нибудь еще из Великих.
— А что, если нам попытаются помешать?
— Выберите район в Соединенных Штатах Америки. В их конституции по-прежнему имеется статья, защищающая свободу вероисповедания. Распустите слух, что попытки запретить наш праздник — это первый шаг в наступлении на свободу граждан. Многие конфессии утверждают, будто могут продемонстрировать своим прихожанам богов — католики, например, посредством Святого причастия. Но есть и другие. Сделайте их своими союзниками.
Сообразив, что имеет в виду Иерофант, старейшины возбужденно загомонили — никому до сих пор не приходило в голову, что неудачу с торжествами можно использовать с выгодой для себя и нанести неприятелю удар огромной силы.
Все были так возбуждены, что никто не заметил, когда Иерофант исчез. Лишь на стене за креслом остался лозунг с его футболки, выведенный черным мелом.
Джей Доннерджек стоял рядом с призраком-крестоносцем и бросал в воду тихого залива камни. Вдалеке, на серо-голубом просторе океана время от времени появлялось алое полотнище парусов. Дьюби устроилась на плече Джея и отчаянно вертела головой по сторонам; она ждала, что вот-вот откуда-нибудь появится Танатос. Банши молчала, присев на землю неподалеку.
— Пять раз, приятель, — фыркнул призрак. — Вряд ли тебе удастся меня победить.
Джей швырнул камешек; тот трижды подпрыгнул на воде. Крестоносец захихикал.
— Эй! — возмутился Джей. — Давай посадим тебе обезьяну на спину и посмотрим, что у тебя получится! Дьюби, слезай. Ты мне мешаешь.
Обезьяна неохотно соскочила на землю и уселась рядом с Джеем, который снова бросил камешек.
— Четыре раза! — крикнул он.
— Шесть! — завопил крестоносец, когда пришла его очередь.
Джей подобрал с земли плоский камень.
— Дьюби, хочешь попробовать?
— Я не уверена, что мои руки приспособлены для таких штучек.
— А ты проверь.
— Я лучше посмотрю.
— Дьюби, придет за нами Властелин Ушедших или нет… мы все равно ничего не можем изменить. Расслабься.
— Если бы ты познакомился с Властелином Непостижимых Полей поближе, ты бы так себя не вел. С ним… очень непросто.
— Я догадываюсь, — задумчиво проговорил Джей. — Смотри, какой отличный камешек… Держи вот так. А теперь бросай.
Камень вылетел из лапки Дьюби, подскочил один раз, потом второй, третий… и только после этого ушел на дно.
— Ого! Здорово!
Обезьянка поднялась на ноги и отыскала новый плоский камень. Некоторое время тишину нарушали лишь плеск воды, когда в нее летел очередной снаряд, и радостные вопли или жалобные вздохи игроков.
— Мадам, — сказал вдруг Джей, поворачиваясь к банши, — не желаете ли к нам присоединиться?
— Пожалуй, нет. — Банши взмахнула руками, и ее легкое одеяние затрепетало на ветру. — Мой наряд не очень подходит для таких занятий.
— Да, я заметил, — нахмурившись, согласился с ней Джей. — Существует ли какая-нибудь особая причина, по которой вы не желаете показывать мне свое лицо?
— Нет, конечно, Джон.
Крестоносец бросил свой камень так, что слова банши, произнесенные совершенно спокойно, приобрели какой-то дополнительный оттенок.
Джей сделал вид, что не заметил смущения призрака.
— Знаете, мадам, — продолжал он, — мой браслет считает, будто он с вами знаком. У меня возникло несколько проблем с теми, кто выдавал себя за моих друзей… на самом же деле недавно выяснилось, что они находятся в услужении у Властелина Непостижимых Полей.
Дьюби размахнулась и с такой силой швырнула в воду камень, что он подпрыгнул девять раз и вылетел на противоположный берег. И снова Джей промолчал, только положил руку на плечо обезьянки.
— Да, я знаю.
— В таком случае вы не откажете, если я попрошу вас снять вуаль и показать лицо? Я вовсе не хочу показаться невежливым, мадам, вы мне помогаете, но, думаю, вы должны меня понять.
Банши в нерешительности вскинула вверх руки:
— А что, если я отвечу отказом? Вряд ли ты сумеешь меня поймать, если я решу от тебя ускользнуть.
— Конечно, нет. Зато я вполне могу вернуться в замок через лунный портал. Может быть. Властелин Непостижимых Полей решил снять осаду — кто знает.
— Ах! — И снова руки взметнулись над головой банши. — Но почему ты так уверен, что должен увидеть мое лицо?
— Я не уверен, только думаю, что вы не спрятали бы его за вуалью, если бы ваша внешность не имела никакого значения.
— А если я скажу, что вуаль — часть традиционного костюма призрака, чью роль я играю?
— Тогда меня удивит, почему вы умолчали об этом раньше.