Дориан: имитация
Шрифт:
— Не так уж и плохо. Стараюсь побольше двигаться…
— Ты простишь меня, — голос Уоттона шелестел в папоротниковых зарослях его горла, — если я не предприниму попыток ни встать, ни оказаться с тобой vis-`a-vis, — моллюски, видишь ли… они распространяются во мне горизонтально. Не так давно их выставили, однако мои соски, они такиегостеприимные, так что моллюски скоро вернутся ко мне всей толпой… я вынужден вскармливать чертов вирус грудью.
Бэз снял со стула ком рубашек, картонные тарелки с остатками почек и присел. «Как твое зрение,
— Внутреннее яснее, чем когда бы то ни было, мой дорогой Бэзил, трудности я испытываю лишь по части загона обратно в корраль внешнего коррелята. Старина цикломегаловирус нашел способ снабжать меня картиной мира, сплошь замазанной вазелином. Вообще говоря, тут присутствует недурная ирония — теперь, когда вазелин затмевает мои смотровые отверстия, я не могу смазывать им чью-либо еще дыру, м-м? Что ж, по крайней мере, это несчастье как раз сегодня уберегло меня от еще худшего.
— О, это от какого же?
— От необходимости раболепствовать перед принцессой Найтингейл и ее жирной товаркой-янки, а то и хуже — терпеть, пока она будет баюкать меня на ручках, как того бедного дурня по соседству.
Бэз встал, чтобы взглянуть на упомянутого дурня, однако через армированное стекло ему открылось лишь зрелище, способное внушить жалость любому, не говоря уж о собрате-страдальце: вконец истощенный человек, весь укутанный в макраме медицинской системы поддержания жизни. «Бедняга умирает, Генри, — не станешь же ты отказывать ему в том утешении, какое она в состоянии дать?»
— Такой уход представляется позорным — запорным, я бы сказал, — если, конечно, ты смотришь на жизнь, как он, несомненно, и делал, широко открыв рот. Как бы там ни было, почтение, которое оказывают толстушке Спенсер, нелепо; в конце концов, то, что она когда-нибудьобратится в королеву, становится все менее вероятным, между тем, как желающих заменить ее хоть пруд пруди.
Бэз решил оставить эту болтовню без внимания; он пришел сюда с определенной целью. «Я встретил в коридоре Нетопырку.»
— В приличном виде, надеюсь? — произнесено это было так, точно Уоттон говорил об отдаленнейшей из знакомых.
— Ей пришлось нажать на дежурного санитара, чтобы тот разрешил навестить тебя человеку по имени Сойка.
Услышанное рассердило Уоттона; он приподнялся, оторвавшись от подушек: «И как, успешно?»
— Ей пришлось пресмыкатьсяперед санитаром, Уоттон. Тот согласился, чтобы она не почувствовала себя еще хуже.
— А, ладно, если их приходится уламывать, пусть так, лишь бы делали, что я хочу.
— Сойка, я полагаю, торговец?
— Да, но скорее эфемерностями, нежели древностями.
— Похоже, Уоттон… Генри, ты не принимаешь все случившееся всерьез. У тебя СПИД, чего твоя жена, по-видимому, никак не желает признать. А ты запугиваешь медицинский персонал и ее, чтобы иметь возможность принимать наркотики и дальше… Тебя, что же, Нетопырка совсем не заботит? И самому себе ты тоже безразличен?
Уоттон стянул с лица темные очки и приступил к чтению лекции, используя одну их дужку в качестве указки: «Давай ответим на твои прозаические вопросы по порядку — большего они не заслуживают. Во-первых, диагноза „СПИД“ мне пока не поставили, мои симптомы описываются просто как ARC [31] , -
31
Букв. «дуга» (англ.) — аббревиатура, который обозначается «родственный спиду комплекс» симптомов.
Однако Бэза было не сбить.
— Кто такая Феба?
— Наша дочь, разумеется.
— И сколько ей лет?
— Шесть, семь, что-то около того.
— Неужели ты не понимаешь, Генри, я ВИЧ-инфицирован, ты ВИЧ-инфицирован, я слышал, Алан Кемпбелл тоже. Насчет Дориана Грея не знаю… но почти уверен, что знаю, когда мы заразились и от кого. Я знаю, когда подцепил заразу, готов поспорить, что и ты это знаешь. Все случилось в ночь дорианова вернисажа — ты понимаешь, что это значит, Генри? Есть все основания считать, что и Нетопырка, и твоя дочь ВИЧ-инфицированы, — тебе не кажется, что чувство ответственности обязывает тебя хотя бы сказатьей об этом, чтобы она все выяснила сама?
— Ах, Бэз, какой ты все-таки моральный педант. Ладно, если тебе угодно упорствовать в твоих забубенных верованиях, скажу тебе следующее: я позаботился о том, чтобы обе сдали кровь на анализ — Кемпбеллу, кстати сказать, — под предлогом возможного осложнения после гриппа. Алан проделал анализ, результат отрицательный. И если Нетопырке приятнее думать обо всем этом, — он указал на свое чахнущее тело, — просто как о малоприятном недомогании, так уж предоставь ей свободу.
— О какой, собственно, свободе речь? У нее что, есть любовники?
— Бэз! — Уоттон хохотнул. — Не говори глупостей!
— У тебя-то, готов поспорить, есть.
— Моногамия для любви то же, что идеология для мышления, — обе свидетельствуют о недостатке воображения.
— Вы практикуете безопасный секс?
— Не будь нелепым, Бэз — что это, собственно, значит? Оргазм под наблюдением врача?
— Господи, Генри, ты уволок бы с собой весь наш долбанный мир, если бы только смог это устроить.
— А ты, Бэз… неужели крылья твоих желаний настолько подрезаны? Последнее, что я слышал о твоих, — следующее слово он просмаковал, — занятиях, относилось все к тому же старому Бэзу, раболепно распространявшемуся перед Бобби Мэйпплеторпом об Энд иии всей прочей тоскливой манхэттенской клике.
И словно бы для того, чтобы фумигировать мысль о столь pass'e [32] сцене Уоттон нащупал сигарету, закурил и пыхнул дымом.
32
Блеклый (франц.).