Дорога цариц
Шрифт:
– Кушать хочешь? Тут еще четыре печеных карася осталось.
– Потом, сестренка, – покачал головой младший Годунов. – Сперва надобно снасть проверить. А то как бы не стемнело… – Он придвинул свою сухую и теплую одежду, быстро облачился и кивнул на дверь. – Пошли?
Здешний мельник оказался человеком многоопытным – он ухитрился предугадать практически все. И то, как придется мучиться ныряльщику с забиванием клиньев – их удавалось вколотить всего по три-четыре в день, мучаясь с каждым почти по часу и долго отогреваясь после каждого заплыва. И то,
Борис управился с работой за восемь дней – вбив в заделанную просмоленной паклей трещину между бревнами чуть больше двадцати клиньев вплотную один к другому. Еще два дня он отдыхал, греясь на верхнем полке и покидая его только для того, чтобы еще раз проверить снасть. Утром же одиннадцатого дня послышался стук в дверь, и внутрь почти сразу заглянул мельник, одетый на сей раз в кожаные штаны и беличью душегрейку.
– Вы еще не ушли, малые? – громко поинтересовался он. – Славно, что застал. Вот, возьмите, супруга вам в дорогу собрала. А то ведь у вас, вестимо, рыба уже из ушей лезет?
Мельник хмыкнул, положив возле девочки небольшой заплечный мешок, после чего повернулся к коробу коптильни, придирчиво ее осмотрел.
– Я посмотрел плотину, ребята. Ныне нигде ничего не сочится, – не оглядываясь, сказал мужик. – Молодцы, хорошо потрудились. На совесть. Так что, коли нужда возникнет, можете заглядывать. Руки рабочие понадобятся, позову. Да-а…
Он снял с печи жердяной короб, замотанный почерневшими от копоти лубяными полотнищами, и вышел с коптильней за дверь.
– Похоже, хозяин намекает, что нам пора выметаться, – спустился с полка Борис.
Девочка в это время уже распутывала узел заплечного мешка. Радостно визгнула:
– Боря, тут сало!!! И хлеба половина буханки! И еще пироги! Теперь нам уж точно до самой Москвы хватит, правда?
– Надеюсь, – кивнул паренек, уже окончательно запутавшийся в том, где они находятся и как долго им еще добираться.
Покинув гостеприимную «мыльню», дети обогнули двор, спустились с дамбы, пошли вниз по протоке – и неожиданно услышали впереди громкую ругань.
Борис, широко размахивая корзиной с копчеными карасями, ускорил шаг, пробрался через ивовые заросли и увидел уткнувшийся носом в протоку струг, шагов десяти в длину и пяти в ширину. Перед сшитым из тонкого теса судном возились по колено в воде двое мокрых длинноволосых бородачей, одетых токмо в высоко засученные портки. Мужчины пытались подкопать веслами песок под килем и столкнуть корабль на воду, но получалось плохо. Струг подпирало течение, и чем глубже корабельщики разрывали песок, тем дальше он выползал на мель – несмотря на все их старания.
– Доброго вам дня, путники! – поздоровался Боря. – Помощь нужна?
– А то! – выдохнул один из корабельщиков. – Лодку поднять сможешь?
– Можно подсунуть весло под киль, – сразу предложил паренек, – и приподнять.
– А то мы не пробовали!
– Постой! – выпрямился второй, повел плечами. – Коли вчетвером, можно попытаться. Малышка, ты ноги замочить не
Ира молча мотнула головой.
– Тогда держи! – Корабельщик протянул ей свое весло.
– Нешто ты обезумел? Ей же его не удержать! – стал разуваться Боря. – Дай лучше мне.
– Она средь нас самая легкая, – мотнул головой мужик. – А сила здесь большая не надобна. Лопасть я воткну в дно поглубже, ее токмо придержать перед килем надобно, дабы не снесло, как подсплывем.
– «Всплывем» или «толкнем»? – не понял его Борис.
– Это же лодка! – ответил корабельщик. – Чем больше груза на корме, тем выше задирается нос. Вдвоем с братом мы и тут, и там выталкивать не можем, но коли девочка от сноса удержит, то, милостью Похвиста, сползти с мели и получится. Давай, забирайся! – Мужик первым зацепился за борт, толкнулся ото дна и перевалился внутрь. Тут же распрямился, протянул руку: – Давай свою корзину! Нам ноне каждый фунт в жилу!
Забравшись в струг, все трое мужчин торопливо перебежали до самой кормы, на которой обнаружился седобородый старик, прикрытый волчьей шкурой.
– Ты как, дед? – бодро поинтересовался корабельщик.
– Загораю, олухи! – заворочался тот. – Долго вы тут сидеть намерены, слепые курицы?
– Скоро выберемся, дед. Отдыхай!
Корабельщики стали метаться от борта к борту, раскачивая струг, а затем подобрали весла, стали отчаянно грести против течения. Потом снова заметались и опять принялись грести.
Поначалу казалось, что ничего не происходит, но вскоре Боря заметил, что судно стало медленно поворачивать к стремнине.
– Двигается!!! – радостно закричала с отмели Ирина.
– Еще чуть-чуть… – тяжело отозвались, работая веслами, корабельщики. И лишь когда судно облегченно закачалось на воде, разворачиваясь поперек русла, один из мужчин со всех ног метнулся к носу и крикнул: – Руку давай!
Он резко наклонился, выдернул девочку наверх, перехватил весло, тут же на него навалился, отпихиваясь от мели.
– Получилось!!! – радостно выдохнула Ирина. И гордо добавила: – Это я удержала!
– Мы видели, красавица! – подмигнул ей корабельщик. – Ты велика и могуча, как богиня!
– Да, я богиня! – согласилась малышка.
Борис же выглянул за борт. Нанесенная ручьем отмель, на которой осталась глубокая яма от киля, медленно проплывала мимо.
– Как вас угораздило? – спросил он через плечо.
– Спешили слишком, – ответил один из корабельщиков. – Плыли допоздна, в сумерках не заметили, вот и выскочили, да еще и на всем ходу. Да еще дед, как назло, ногу на волоке сломал. Он у нас за кормчего. А ныне, вон, лежит и токмо ругается.
– Как же вы вдвоем с этакой махиной управляетесь?
– Дык по течению же, – пожал плечами бородач. – Надобно токмо направление подправлять. Хотя, знамо, иногда рук не хватает. С дедом на корме было бы легче. Ну да ладно, как-нибудь доберемся.
– Брат, к рулю встанешь?! – крикнул с носа второй корабельщик. – Как оденусь, подменю!
– Встану! – отозвался Борин собеседник и снова повернулся к пареньку: – Поклон вам за помощь, ребята. Вас где высадить?
– В Москве можно? – нахально спросил младший потомок рода Годунова.