Дорога гигантов

Бенуа Пьер

Дэни сердито засмеялся.

— Вот это-то — сражение? Бедная тетушка!

— Э, дитя мое, нам, мне и твоему дяде, и такого за глаза хватит, — сказала г-жа Хью, прислушиваясь к канонаде.

— Во всяком случае, это сражение не помешает мне сейчас же пойти, — сказал он с презрительной гримаской.

— Нет, ты не сделаешь этого, Дэни.

— А вот увидите, тетушка.

— Да ты только подумай, деточка моя, что бы ты ни сделал, на улице у тебя непременно выйдут неприятности. Выйдешь в штатском, заберут тебя английские солдаты, в форме — заберут шинфейнеры.

Дэни засмеялся.

— Вот так и пойду, — сказал он, указывая на свою одежду.

На нем были окопные сапоги, короткие штаны и обмотки, но вместо куртки — штатский пиджак. Часы с кукушкой зазвонили.

— Восемь! — сказала г-жа Хью. — Ради Бога, простите, господа, тысячу раз, извините. Будьте любезны, пожалуйте к столу.

Начало обеда прошло в полном молчании. Было видно, что г-н Хью не очень-то любит слушать, как стреляют. Лица профессора Генриксена и Дэни были угрюмы.

— Довольны вы, господа, своими комнатами? — спросила добрейшая г-жа Хью, которой всегда хотелось, чтобы все вокруг нее были счастливы.

— Очень довольны, сударыня.

— Вы очень любезны. Еще раз: вам надо извинить нас, господа, но вы же, конечно, понимаете, все это так сразу: наш переезд сюда, отпуск Дэни, эта история... Когда я в час дня услыхала первые выстрелы, я так заволновалась... Теперь немножко пришла в себя. А все-таки, господа, какая история!

— Разбойники! — пробормотал г-н Хью.

— Попались бы они мне! — сказал Дэни.

— О ком вы говорите? — спросил полковник Гарвей.

— Да о ком же еще, позвольте вас спросить, — сказал Дэни, — конечно, об этих проклятых шинфейнерах. Если уж такая им охота забавляться ружьями, пусть идут туда, в сторону Пассценделе или Поперинге... Там возьмут...

— Хоть бы расстреляли их всех! — сказал г-н Хью.

Профессор Генриксен хихикнул своим обычным злым смешком.

— Говоря совершенно беспристрастно, — сказал он, — шинфейнеры, кажется мне, в Дублине куда менее популярны, чем хотели нас уверить в замке Кендалль. Как вы полагаете, полковник?

Полковник Гарвей сделал неопределенный жест.

— Хоть бы их всех расстреляли, — повторил г-н Хью, — чтоб ни один не ушел.

Добрейшая г-жа Хью всплеснула руками.

— Что ты, Майкл! Ты, такой добрый человек! Как хватает у тебя духу говорить такие вещи!

— Уж не станешь ли ты их защищать? — оборвал ее г-н Хью.

— Дело вовсе не в том, чтобы их защищать, Майкл. Я согласна с тобой, ведут они себя, как сумасшедшие, и завтра по их милости много порядочных людей разорится. Но от этого еще далеко до того, чтобы желать им смерти, Майкл. В этих юношах — наша кровь, нельзя этого забывать, и они-то уверены, что поступают хорошо, с этим тоже нельзя не считаться. Не можешь же ты отрицать, все они — мальчики очень порядочные и с добрым сердцем. Ну, назвать хоть вот этого одного только: сына Барнетта, ведь он — тоже из них. А ты же знаешь, что не найти юноши более скромного, порядочного, честного, работящего.

— Э! — не сдавался г-н Хью, — вот они-то и делают больше всего беспорядка, если им случится попасть в переделку.

— Вы настроены враждебно к шинфейнерам, — сказал я кротко, — а между тем у вас висит на почетном месте эта картина.

И я указал пальцем на висевший над камином раскрашенный, с позолотой экземпляр пророчества Донегаля.

Г-н Хью немного запутался в своих объяснениях.

— Эта картина? Совершенно верно. Но, в конце концов, все это — дела давно минувшие. Я вовсе не хочу сказать, что я люблю англичан. Но нужно жить в соответствии со своим временем. Я купец, у меня есть обязательства. Если мой магазин простоит месяц закрытым, ведь не эти же милостивые государи шинфейнеры внесут за меня налог за мой патент, ведь верно?

Голос его вдруг замер, — казалось, гул канонады приближается.

— Во всяком случае, не они помешают мне отправиться сейчас к О’Догерти, — сказал Дэни.

— Он совсем сошел с ума, — сказала г-жа Хью. — Уверяю вас, господа, этот мальчик сошел с ума. Что ж, ты, Майкл.

— Не слышишь, что ли? Ведь, кажется, он тебе племянник. Идти к О’Догерти! О’Догерти, господа, это его друзья, они пригласили его, когда он приехал, прийти к ним запросто есть пудинг в пасхальный понедельник, то есть сегодня, в девять часов. Но ведь не могли же они предвидеть, что случится. Или ты думаешь, что О’Догерти ждут тебя в такое время! Да еще если бы они жили где-нибудь тут, вблизи. Но вы только подумайте, господа, их дом — там, на Ганноверской улице, около доков, на самом краю города. Слышишь ты, дитя мое? Я говорю вовсе не для того, чтобы перечить тебе. Если бы Анни О’Догерти была здесь, она бы первая одобрила меня.

Дэни опустил к тарелке свое покрасневшее, упрямое лицо. Было ясно видно, что его решение бесповоротно.

Раздались два осторожных стука в потолок, мы подняли головы.

— Господи, про бедного господина Дэвиса я и забыла совсем! — вспомнила г-жа Хью. — Дэни, покажи, что не сердишься на меня. Отнеси господину Дэвису чай, я не могу оставить гостей.

Дэни очень охотно повиновался.

— Господин Дэвис, — объяснила г-жа Хью, — это жилец у нас. Отличный старик, слепой. Я взялась заботиться о нем. Бедняжка нетребователен. Он живет в комнате как раз над нами. Когда ему что-нибудь нужно, он стучит в пол палкой. Ну вот, теперь стучат в наружную дверь. Пойди погляди, Майкл.

— Ты полагаешь, что... — начал было г-н Хью без особого энтузиазма.

— Да пойди погляди, говорю я тебе. Нельзя же заставлять стоять там на улице. К тому же, я как будто узнала голос госпожи Уальш.

Вошла г-жа Уальш. Весь ее вид выражал величайший ужас.

— Что случилось? — спросила г-жа Хью.

— У нас только что был офицер шинфейнеров, — ответила та. — Он дал нам совет, или приказание, — это одно и то же, — уйти из нашей квартиры. Сражение развивается в сторону Черч-стрит. А когда я попросила его указать нам улицу поспокойнее, он сказал: «В данный момент — Норс-Кинг-стрит». И я сейчас же подумала о вас. Хотела прислать к вам мужа. Но на него точно столбняк нашел. Уальш не мог тронуться с места. Удивительно, как действуют на некоторых выстрелы. Тогда я накинула на плечи пальто и пришла сюда. Милая Ноэми, вы не покинете нас в таком положении, правда?

Г-н Хью слегка кашлянул.

— Конечно, — сказала г-жа Хью, — конечно. Я сейчас вам скажу, дорогая моя Марта. У нас уже живут вот эти четыре господина, да еще старик Дэвис, да еще Дэни. Ну, конечно я знаю, Дэни — молодой человек, он...

Кашель г-на Хью стал сильнее.

— Мы будем спать в сарае, — сказала г-жа Уальш умоляющим голосом.

— Ну, в сарае, уж, конечно, нет. Не можете вы спать в сарае. Ну, да вот что, перебирайтесь сюда, а там уж как-нибудь устроимся. Да постарайтесь захватить с собою каких-нибудь одеял, подушек.