Дорога из пепла и стекла
Шрифт:
— В точку, — кивнул Ит. — Именно так и есть. Абсурд, сбитая последовательность. Даже с учетом расхождений схем. Да, схемы разные, но последовательность должна соблюдаться. Хотя бы в общих чертах. Лийга, правда, нас не учит, но делать ей рядом с нами на этом этапе точно нечего. У меня не сходится.
— И у меня, — вздохнул Скрипач. — В любом случае, следует признать, что из этого этапа нас начали выталкивать уже практически ногами. Иным образом я этот намек истолковать не могу.
— Аналогично, — согласился Ит. — Чёрт, как же хочется курить, не передать просто. Если мы попадем куда-то, где будут сигареты или их аналог, я первым делом…
— Меня не забудь, — попросил Скрипач. — И давай пока не будем о грустном. Значит, так. Нам сейчас
— Очень на то похоже, — согласился Ит. — Но… ммм… в сухом остатке получается следующее. Первое — мы под наблюдением, и повлиять на это мы никак не можем. Второе — от нас ждут каких-то действий, и мы пока не поняли, каких именно. Третье — мы приуменьшили степень воздействия, которое к нам применялось. Четвертое — нам ясно дали понять, что в случае малейшей осечки нас тут же размажут. Потому что ситуацией мы не управляем.
— Причем следят в наглую, — зло сказал Скрипач. — Разговоры слушают, в том числе. Что им этот кипу… н-да. Хитро подвели, ты понял? Сперва Лийгу пробило на откровенность, а теперь нам дали понять — вспомнить что-то может не только Лийга. Ну и подарили кусочек…
— Воспоминаний о страхе, — Ит зябко дернул плечами. — Потому что ты обрати внимание, что именно они нам позволили вспомнить. Унижения, пытки, боль, какие-то операции. Я так и не понял, что со мной делали. Лежу, вижу свет от заживлялки. Ну, от септика, если точно. Вот здесь примерно, — он указал на левую часть груди. — И что это было? Мы с тобой смотрели друг друга, следов операций не нашли, ни одного. Что с нами могли делать?
— Не нагнетай, — попросил Скрипач. — Что-то могли, и что-то сделали. Мы даже увидеть ничего не можем.
— Не можем, — покивал Ит. — Так, ладно. Надо действительно попробовать как-то собраться, и… давай на всякий случай проверим эту Люсю, как тебе идея?
— Думаешь, тут может что-то быть? — с сомнением спросил Скрипач.
— Не факт. Но проверить надо, — Ит кое-как сполз с кресла, взял костыли. — Хоть чем-то себя занять, вместо этих чёртовых воспоминаний…
[1] Memoria timoris — воспоминания о страхе (лат.)
[2] Tuum est vicissim meminisse quid memorandum sit — теперь ваша очередь вспомнить то, что следует запомнить (лат).
Глава 24
Песок
24
Песок
Проверка нетикама-кипу не дала ровным счетом ничего. Скрипач, тихонько ругаясь, пролез везде, где это было возможно, и не нашел даже намека на какие-то бы то ни было следящие системы. Ит параллельно проверял всю технику, по которой кипу мог отчитаться, и тоже не обнаружил ничего — не было ни одного маркера в программах, ни единого намека на сторонние запросы или воздействия. Рифат и Лийга наблюдали за поисками, не принимая, однако, в них участия. По словам Лийги, никакого смысла в этих поисках не было — впрочем, Ит и Скрипач и сами отлично это понимали. Снять разговоры? Это можно сделать без вмешательства в технику, запросто. Способов масса, от тривиальных вибраций, до отслеживания любых активностей, в том числе ментальных. Всё считывается, всё анализируется, всё отличным образом интерпретируется и преобразуется. Причем никаких особенных технологий для этого не нужно, всё придумано давным-давно, разве что применяются обычно подобные вещи не для всех подряд, а выборочно. Если ты находишься в чьем-то фокусе внимания, скажем так. А нетикама-кипу, продолжавший сейчас свой путь через пустыню, как раз в фокусе внимания и находился.
— Не понимаю, что это может быть, — сказала как-то Лийга. — Нет, понятно, Стрелок, сигнатура, модели, про которые вы говорили. Но кто это может быть конкретно?
— Может быть, шрика? — предположил Скрипач.
— Зачем им это? Зачем им вы, в принципе? — резонно спросила Лийга. — Конечно, они не ангелы, но, поверь,
— Как ты сказала? — Скрипач повернулся к ней. — Невидимое? А ведь верно. Ты снова абсолютно права. Если что-то громко и ярко шандарахает напоказ, это увидят все, и, само собой, будут анализировать, обдумывать, и долго мусолить в разговорах. А Стрелок… он невидимка. Он есть, он существует, он охватывает огромные области, и временные, и территориальные, но его существование очень сложно осознать. Потому что его не видно. Если бы мы с Итом не объяснили вам ни про себя, ни про Стрелка — вы догадались бы о нём? Вот даже ты, Лийга, ты же Контролирующий — ты поняла бы, что он существует? Только честно.
— Нет, — покачала головой Лийга. — Нет, Скиа. Может быть, я, как и Рифат, что-то ощутила бы, но никогда не подумала, что я чувствую… ну, вот такое. Потому что мне бы в голову не пришло связывать воедино настолько разрозненные и разноплановые события и явления. Да и вы сами, между прочим, их до последнего момента связать не могли, разве нет?
— И снова ты права, — вздохнул Скрипач. — Не смогли. Те же порталы, про которые мы рассказали. До встречи с Киую мы считали порталы неработающей системой, непонятно зачем нужной, и кем-то сломанной. А оказалось, что эта система живая, действующая, и прекрасным образом работающая по сей день. Знаешь, сколько лет мы её изучали? Больше четырехсот! Вспомнить страшно. Анализировали потоки в порталах, привязывали к местности, к картам, пытались рассчитывать взаимодействия. И не только мы, на эту удочку попались в своё время гораздо более крупные рыбы. Тот же проект «Линза». Или «Азимут». Там тысячи разумных строили такие теории, что мозг взрывается. «Азимут» пытался вычислить физическое положение Терры-ноль, например, с привязкой к порталам нашего возвратного круга. «Линза» прошла этом направлении ещё дальше, они вывели синхронизацию порталов миров Сонма и Терры-ноль. И так далее. А общей картины, которую мы начинаем видеть сейчас, так никто и не заметил. И мы не заметили, в тот период, — добавил он с горечью. — Только сейчас что-то стало выясняться.
Лийга замедлила движение нетикама-кипу — они снова обходили какую-то ловушку — подумала, а затем спросила:
— Слушай, а когда они появляются?
— Кто? — не понял Скрипач.
— Ну, порталы, — объяснила Лийга. — Как они вообще возникают?
— Это никому неизвестно, — Скрипач вздохнул. — Мы приходили в миры Сонма, и порталы там уже были. Всегда.
— Точно всегда? — с голосе Лийги зазвучало сомнение. — Скиа, миры цикличные. Идут по противофазе Круга, если ты помнишь. Так вот, допустим, мир принадлежал когни, цивилизация завершилась, мир вышел на новый круг, и… и откуда там могут быть порталы, если мир прежде не был связал с Сонмом, а потом, когда появились люди, стал с ним связан? Как это работает вообще? Где начало?
Вопрос был задан несколько необычно, но Скрипач его понял.
— Не знаю, — сказал он. — Вообще, если мы правильно понимаем, все миры, которые мы видели… блин. Лийга, ты права. Все цивилизации были первичными. Там не было ни одного мира, который был бы хотя бы второй фазой Круга. Все миры идут в первой фазе. То есть… погоди, надо позвать Ита.
— Давайте так сделаем. Пройдем эту полосу, выйдем в свободное место, остановимся, и поговорим об этом, — предложил Рифат. — Сейчас и полосы, и пустые пространства будут меньше. Здесь… как круги на воде, если вы меня понимаете. Чем ближе к центру, тем тоньше эти линии. В самом центре ширина полосы поражения метров двести, если я правильно помню. Самой первой полосы.