Дорога из трупов
Шрифт:
– У дриады? – предложил Рыггантропов.
– Ссссс!
– Вот именно. Как же, станет она с тобой разговаривать. Просто двинемся в какую-нибудь сторону и кого-нибудь найдем.
Кусты затрещали, и из них выбрался низенький толстый человек, наряженный во что-то вроде простыни с золотой каймой, лавровый венок и сандалии на размер больше, чем надо. Заискивающе улыбнувшись, он помахал рукой и сказал:
– Э… добрый день. Я случайно услышал, что вы тут… ну, вот, и вышел…
Уши у йоды встали торчком, Рыггантропов
Каждый маг знает, что с богами дела лучше не иметь.
Как и с волной цунами, с извергающимся вулканом и вообще со всем, что много тебя сильнее. Да еще и жрецы обижаются, когда общение с бессмертными проходит мимо храмовой кассы.
А перед студентами, несмотря на совсем не божественное появление, на отсутствие фанфар и золотых облаков, стоял бог. Волшебники, даже недоучившиеся, чуют подобные вещи очень хорошо.
– Э… мы уже уходим, – проговорил Топыряк. – Извините, что потревожили… ваша, эта… божественность…
– Ну вот, – вздохнул бог, и на лице его обозначилась досада. – Раз в тысячу лет вышел к людям, и тут же опознали. Нет, надо что-то менять. Может быть, костюм не тот? Как вы думаете?
Он щелкнул пальцами, венок, простыня и сандалии исчезли. Им на смену явились шахтерская каска со свечкой на макушке, полупрозрачные шаровары, какие носят девицы из гарема, и высокие сапоги типа «говнодавы». Основательно подзаплывший жирком торс остался обнаженным.
– Ик-кккк, – раскатисто икнул Рыггантропов. – Раньше, в натуре, лучше было. А вы, типа, кто?
– Позвольте представиться. – Бог щелчком пальцев вернул одежде первоначальный вид. – Шкашель, Бог Мелких Несвоевременных Заболеваний.
– Э… но… почему… – Арс попытался вспомнить практическую теологию, которую им читали на втором курсе. – Извините, но, честно говоря… мы о вас почему-то никогда… не слышали.
– И неудивительно. Многие тысячелетия я скрываюсь тут, стараясь не напоминать миру о своем существовании. Представляете, что произойдет, если все люди узнают, что есть бог, отвечающий за несвоевременные заболевания?
– Лавина проклятий? – рискнул предположить Топыряк.
– По лавине в минуту. Я пытался, являлся в отдаленных Лоскутах… а потом решил, – Шкашель махнул рукой. – Ну его. Лучше пребывать в безвестности, чем терпеть всякие насмешки и придирки. Поэтому и обитаю здесь, на природе, вдали от Влимпа и родичей. Кстати, может быть, вам чего-нибудь надо?
– Типа? – не понял Рыггантропов.
– Ну, насморк… понос, ячмень перед свиданием, или герпес, или еще что-то посерьезнее, – предложил Шкашель.
– Нет, спасибо, – поспешно ответил Арс.
– А то мне легко. Раз, и все.
– Лучше подскажите, как добраться до Дурьфийского оракула. Может, тут какие дороги есть?
Бог сдвинул на ухо лавровый венок и задумчиво почесал в затылке.
– Дороги –
Он с шумным звуком «пфффп!» превратился в облако белого дыма и исчез.
– О, – сказал Рыггантропов. – И че?
– Шшшш, – сердито прошипел йода.
– А то, что нам самим придется разбираться, что тут да как, – покачал головой Арс. – Пошли к Влимпу.
Но сделать хотя бы шаг он не успел. Из зарослей донесся звон, вопли и грохот, между стволов замелькали тела, слишком мохнатые, рогатые и хвостатые, чтобы быть человеческими.
Аромат лесной свежести скончался, убитый винным духом, и на студентов налетел могучий козлочеловек с бурдюком в лапе.
– Ммме? – сказал он, вскидывая брови. – Ллллюди? Вессссельеее! Ннналлливааай! Парррни!
И Топыряк понял, что поиски дороги придется на какое-то время отложить.
«Чвак», – сказала правая нога Потом Вытека, погружаясь в нечто мягкое.
«Чвак», – подтвердила левая, повторяя маневр сестры, и носа чрезвычайного и полномочного посла коснулась Вонь.
На самом деле это был обычный запах болотных растений, грязи и сырости, что витает над любой топью. Но нос истинного горожанина, привыкшего к выгребным ямам, дыму и остальным атрибутам цивилизации, оказался им просто-напросто шокированным.
– Э? – выдавил Потом Вытек, пытаясь сообразить, почему он ничего не видит. – Эй, где я?
– Там, ваша послатость, – ответили из-за спины.
– А ты кто?
– Капитан Эверст Сиреп.
– А ты где?
– А я тут, ваша послатость.
Пока шел этот не слишком интеллектуальный диалог, Потом Вытек разобрался, что вокруг густой туман, что сам он стоит по щиколотки в болотной жиже, и та зло булькает, намекая, что сегодня еще не ужинала.
– Так вот, капитан, – сказал посол. – Во-первых, меня надо называть ваша чрезвычайность, а во-вторых, я чрезвычайно и полномочно желаю, чтобы ты меня вытащил! Немедленно! Ой! Ааа!
– Сейчас, ваша послатость, в смысле чрезвычайность.
В тумане захлюпало, показался капитан, чьи усы несколько намокли и обвисли, а затем его подчиненные. В результате дружных решительных действий пострадали три или четыре лягушки, один ботинок посла утонул в болоте, но зато Потом Вытек очутился на твердой земле.
Окружающий пейзаж от этого не стал более различимым и приятным. Равнина, покрытая травянистыми кочками, из которых кое-где торчат склизкие остовы деревьев и местами блестят лужицы открытой воды. И столько всяких растений, что умники из МУ извели бы тонну пергамента, просто описывая их. И еще туман, тонким слоем манной каши наложенный на все вокруг.