Дорога из трупов
Шрифт:
На одной из коек два фея играли в карты, нечто объемистое дрыхло под драным одеялом, издавая наводящий на мысли о прибое рокот. Гном расчесывал бороду, вампир работал пилкой, подправляя маникюр. Несколько татуированных, голых по пояс мужиков рисовали что-то на стене.
– Гля, новенькие, – сказал один из них, почесывая отвисающее пузо, похожее на мохнатое яйцо.
– Реально, они, – подтвердил второй. – И, типа, чего это они в шлемах, панцирях и с мечами?
О том, чтобы лишить соратников оружия и снаряжения, Гриббл и не подумал в силу отсутствия
Вампир оторвался от ногтей и мрачно сверкнул алыми глазами.
– Да это стражники, – сказал он. – Этого, здорового, я знаю. Зовут его… Дупа.
– А за дупу кто-то счас получит в репу, – занервничал Калис. – Или ты, Легкий Шмыг, давно харей в пол не лежал?
Вампир был знаменит на весь Ква-Ква как большой любитель ходить в гости. Только визиты он наносил всегда в отсутствие хозяев и на память обязательно забирал ценные вещи.
– И тут от них покоя нет, – проворчал гном-медвежатник по кличке Один Момент. Именно столько времени ему требовалось, чтобы вскрыть самый лучший сейф. – Идешь в тюрьму с чистой совестью, думаешь, в натуре, что хотя бы тут тебя арестовывать не будут… Ужас какой-то!
– Расслабься, Один Момент, – сказал Лахов. – Мы теперь с вами в одной лодке. Меня самого посадили.
Лица уголовников удивленно вытянулись.
Мозги находившихся в камере особей не предназначались для осмысления столь сложных жизненных коллизий.
– А у вас тут чего? – полюбопытствовал Ргов, подходя к рисовавшим на стене мужикам.
– Типа календарь, – сообщил один из них. – Чтобы дни отмечать, в натуре, не просто так, а по понятиям.
Всем известен простейший тюремный календарь – палочки, которые нужно зачеркивать.
Обитатели камеры оставили его так же далеко позади, как Сергей Павлович Королев – китайских изобретателей ракеты. Они изобразили на стене перекидной календарь, все двенадцать листов, и к каждому сделали рисунок: к зимним, как положено, сосульки, снежинки и отмычки, к летним – солнышко, птичек и кастет, к осенним – дождевые капли, зонт и кинжал, над весенними еще шла работа, но там угадывались очертания ломика, ветки с почками и мухи.
Учитывая, что работа производилась в технике ногтем по грязному камню, выполнена она была с необычайным мастерством.
– Прикольно, – оценил Ргов.
– А ну-ка, освободите койки, – сказал Калис. – Хоть отоспимся тут, если никто не помешает.
– Не кричи. – Гном покосился на спящего. – Поцента разбудишь. Ну вот, уже разбудил.
Храп прервался, одеяло отлетело в сторону. Из-под него поднялся еще один лысый, покрытый татуировками, кривоногий мужик, отличавшийся от других только еще большими размерами волосатого брюха.
– А это хто у нас тут? – спросил он, выпучивая бешеные глаза. – Моргалы выколю! Рога поотшибаю! Редиски!
– Тихо, не суетись, – проговорил Лахов. – А не то Калис тебе сейчас моргалы и в самом деле выколет. Арбалетной стрелой.
Поцент был известен тем, что питал страсть
– А, волки позорные, – пробормотал он, опускаясь на койку. – Тенты поганые. Ладно, я вам еще… хррр…
И Поцент заснул, даже не замотавшись в одеяло.
– А за что вас посадили-то? – поинтересовался Легкий Шмыг.
– Много будешь знать – скоро состаришься, – ответил Лахов, забыв, что говорить такое вампиру по меньшей мере нетактично.
Но Легкий Шмыг решил скандала не затевать.
– Эй, Чук и Гек, освободите койку, – сказал он. – Еще вон те две свободны, в дальнем углу.
– А почему мы? – густым басом спросил тот из фей, что был красноватого цвета и поэтому назывался злым.
– В натуре! – поддержал сородича второй, синеватый, именуемый добрым.
– Потому, что вы самые мелкие, – буркнул Калис. – А ну, слазьте, иначе дыхну, в обморок упадете!
В ответ феи бросили карты, спрыгнули с койки и ринулись в драку.
Далее произошла совокупность процессов, которую можно описать последовательностью звуков: топ-топ-топ – хых – бдыщ – хлоп – бдыщ№ 2 – ойейейейойей! – хлоп№ 2.
– Вот так. – Калис отряхнул кулаки и обвел камеру взглядом. – Вопросы есть?
Вопросов не было, и вскоре в камере стало на три храпевших тела больше.
А еще в населявшем ее запахе появился новый компонент, весьма необычный для тюрьмы.
Арс похлопал себя по щекам, грозно нахмурил брови, напряг мышцы и сжал кулаки. Короче говоря, произвел телодвижения, к каким прибегает человек, решивший вызвать у себя прилив смелости.
Увы, смелость на ритуальный вызов не ответила.
– Шшшш? – Тили-Тили вопросительно посмотрел на Топыряка.
– Мы что, идем, в натуре? – спросил Рыггантропов.
– Идем. Да. Конечно, – ответил Арс, не двигаясь с места.
– Маленькой неудачи, – пожелал Мешок Пыль из-за стола.
Йода зашагал к дверям, за ним направился двоечник, и Топыряк был вынужден сделать первый шаг. Хотя он с куда большим удовольствием остался бы тут, во тьме и безопасности библиотеки.
По лестнице удалось подняться без приключений. Зато в коридоре Арс, краем глаза заметив приближающегося студента, с воплем метнулся в сторону. И врезался бы в стену, не прояви Рыггантропов не свойственной ему обычно расторопности. Он взял Топыряка за шкирку и поднял в воздух.
– Сссс? – поинтересовался снизу Тили-Тили.
– Будь спокоен, Трали-Вали, – буркнул двоечник. – Ведь все в порядке?
– Ага, да. В полном. Я просто задумался, кого проще уговорить нам помочь.
Выбор был не очень велик.
Достаточными умениями и колдовской силой для создания заклинания переноса обладал ректор, четверо деканов и некоторые из прохфессоров. Глава университета и факультетов отпадали, слишком уж важные это были персоны для того, чтобы они согласились помочь студентам.