Дорога к дому
Шрифт:
Тщеславие, гордыня… Не я одна здесь нарушительница двух из семи смертельных грехов. Вот посмотрите хотя бы на них! Полёт в Турцию для них повод похвастаться перед друзьями, ещё и магнитиков навезут, якобы в знак внимания. Для нас для всех уже приготовлен сюрприз, но мы пока незнаем об этом.
Отбросив тревогу, и даже не покидающий меня страх полёта, выкинув все впечатления, воспоминания, не погрузившись в давно забытую книгу я просто уснула даже не дождавшись взлёта.
– Простите, девушка, девушка! – отлично, я хоть девушка! Меня легонько похлопала по запястью причёсанная стюардесса.
– Мы уже в Ташкенте!
Я забыла вам даже рассказать,
– Я говорю, мы прилетели! – странная такая, будто я не поняла.
– Это ваша ручная кладь?
Заботливая какая, протягивает мою сумку.
– Спасибо! – вяло пролепетала я и направилась к выходу. Я не чувствовала ног, всё затекло, занемело во время сна, не в кровати же я спала, горло обволокла жуткая сухость, мне ужасно хотелось пить. Волосы мои торчали в разные стороны, но я не в силах была привести себя в порядок. Я двигалась словно во сне, ужасная слабость захватила меня в плен. Самая последняя я спустилась с трапа.
О нет, это всё сон! Нет я точно сплю, ну конечно это всё мне снится. Будто меня разбудила стюардесса, я прилетела домой и последняя спускаюсь по трапу и вижу вокруг людей в масках и полиэтиленовых скафандрах с дезинфекционными аппаратами в руках, они обрызгивают всех пассажиров и сажают в какой-то автобус, в другой автобус, они нас куда-то отвезут.
– Девушка, вытяните руки вперёд! – ну слава Богу я девушка.
– Девушка, руки вытяните! – это оно мне, я не вижу лица, я вижу скафандр, а может быть произошла аварийная ситуация во время полёта пока я спала, и самолёт приземлился на другой планете, и нас встречают космонавты – исследователи, но зачем я должна вытянуть руки?
– Девушка? С вами всё в порядке?
Из темноты: – Эй сюда, она сознание потеряла!
Ещё три космонавта окружают меня, что-то подхватывает меня под спиной, может быть это традиции Марса, здесь так встречают по прилёту. Странный запах, впрочем я не знаю, что это. Я не подвластна, видимо они хотят меня о чём то расспросить, нет товарищи космонавты, не сегодня! Я так хочу спать.
Из полумрака: – Завтра Навруз, но «Сумаляка» не будет. Народные гуляния тоже отменили, в связи с карантинными мерами.
Стойте, значит сегодня двадцатое? А как же мой день рождения, оно у меня восемнадцатого марта, где я была когда ко мне пришли мои тридцать два?
– Меня к новенькой подселили по просьбе Мухаббатки, ей видите ли я мешаю намаз читать и почему то ей не нравятся мои розовые пряди в волосах, мол я слишком современная узбечка. А я ей говорю, что не должна носить хиджаб, его узбечки и не носили, лишь маленький платочек.
Я открываю глаза передо мной, розоволосое чудо в пижаме и в больших ярких кроссовках.
– Ой проснулась соседка моя! – сообщает кому-то по телефону о моём состоянии.
– Э-й, Я Наргиза!
Я кажется умерла, но это если вариант А, а если Б то я попала скорее всего на необитаемый остров, это объясняется тем, что она мне так рада, видимо она долгое время не видела людей. Стоп! А где пальмы, песок, океан чёрт возьми? Ах вот, шкаф и комод видимо комплект, две кровати, дорожка красная, занавески голубые невпопад. Нет, я кажется в каком-то санатории. Пляжа не будет.
– Привет! – зачем она рукой то машет?
– Где я?
– Уф, пожалуйста не начинай так. – а я случайно не в психбольнице, уж больно всё странно, хотя если бы была в психушке то передо мной бы стоял Наполеон, а не розоволосая.
– Долго, я проспала? – тоже неважное начало, надо было поздороваться. Ерунда, я ведь невежа.
– Я не знаю, меня к тебе только сегодня подселили. До этого была этажом ниже.
Всё-таки я на карантинной изоляции, а розоволосую зовут Наргиза и у неё тоже положительный тест на коронавирус, будем болеть вместе, так веселее. Кормят как я узнала тут неплохо, хотя пока не попробовав странно оценивать. Хочется сказать, мне сегодня тридцать два! Имею ли права опоздав на два дня? Почему бы и нет, ведь я себя не помню вчера. Наверстаем упущенное, звучит сегодня неактуально, откровенный моветон. В последнее время модно говорить, я достигла или достиг идеального возраста! Мне сегодня тридцать два и вот именно сейчас моё ментальное и духовное развитие достигло воссоединения с физическим. Это как правило отличники какого-нибудь коучинга. Сейчас ещё любят добавлять иностранные слова в родную речь, да не простые окей или хай, а что то вроде стейтмент, троллинг, тимбилдинг, бодипозитив. Мы по уши в Америке, или в другом месте. Дальше то как справиться? Терпеть не могу больницы, я же вам рассказывала о своих больничных приключениях в семилетнем возрасте. Весна хоть на дворе, если вдруг убегу в пижаме, то не замёрзну. Кто заметит то сейчас?
А ещё вода! Брр… ненавижу чужую воду, струи льющие из чужих смесителей мне не по вкусу, а к вашему сведению друзья, я пью только воду из под крана, точно главная героиня пьесы непослушания. Я прополоскала рот ледяной хлорированной настойкой, так и не смыв всю зубную пасту. В моих апартаментах которые я делю с Наргизой наверное пахнет кофе, ибо коронавирусники запахов не чувствуют. Вы можете смело залить ацетон мне в ноздри, и клянусь я не почувствую.
Когда поглощён вирусом, лежишь растекающейся кляксой в сугробе измятых простынь, или как у Кафки однажды утром, мерзкое насекомое. Я шевелю правой лапкой, вместо предплечья под кожей слизкая щупальца.
Лёгкие, надутые гелиевые шарики, распорется кожа по швам и пока, поминай как звали, они улетели обратившись в воздушные шары. Меня больше нет, я не хочу сегодня, вчера, завтра. Время есть, откормили бабёнку, сходи в сад подыши. Уже не сегодня, уже никогда.
А славные ребята те, что сверху, провернули вирус. Планам быть, долой перенаселение, а как же я? Что никому не нужна? Эй, вы! Я к чёрту писатель, могу пригодится, пожалуйста дайте противоядие.
Как её, там? Наргиза! Скорость говорит здесь плохая, интернет зависает. Ну что ей двадцатитрехлетнему отроку, идёт у неё бессимптомно. Тверк ей в помощь, да пижама окраски Тай-дай, о ужас, и ещё эти розовые пряди. Нет, она так-то ничего, только трещит много, выключайте её иногда, хотя бы на ночь. – Я знаешь по дому та и не скучаю, маънавият там! – и как щенок, вот-вот заскулит, а глазки, серьёзно, как у того спаниеля который трясёт башкой на панели авто. Ей бы быть жительницей Токио, клянусь она мне напоминает Юми из Васаби.
– На Бали была? – она телепат, только чуть-чуть геолокацию перепутала, Бали от Токио не далеко ушло, каких-то пять с половиной тысяч километров.
– Пока, нет.
– Я там буду на скутере рассекать, и на сёрфе. Есть буду рис с осьминогами.
– Ты же вроде вегетарианка?
– Ну тогда овощи и фрукты, их там полно. Авокадо буду на тост мазать.
Дурында, вроде не относится к поколению миллениалов, а ярлык стащила. Ложное бельмо относящаяся к чадам родившихся в восьмидесятых и созревших к новому миллениуму, так это я поколение авокадо. Ты то куда лезешь, розовое фламинго?! Я, да подобные мне олицетворяют тот самый тост с авокадо.