Дорога к Храму. Дилогия
Шрифт:
– Ты здесь откуда?
– Из Варильфийта, само собой. – Я осторожно приподнялась, выясняя, все ли цело. Как ни странно, явных повреждений с первого взгляда не обнаружилось.
– Просто так? По делам?
– Ну… Первые три дня – просто так, – решительно заявила я. – И пусть этот остроухий гвырт и не рассчитывает, что в ожидании его злосчастной аудиенции я буду сидеть тихо, как мышь под веником!
– Вот еще! Когда это мы сидели тихо? – с понимающей улыбкой подхватила подруга.
–
Приговорив таким образом Варильфийт к нашему громкому антиобщественному времяпровождению, я привычным жестом достала из воздуха сумку и подошла к единственному в комнате шкафу.
Опс! Открываешь дверку – на тебя сразу выкатывается ворох платьев. Удобно, не спорю. Но ведь и мне надо куда-то свою одежку запихать…
– Ли!
– А? – откликнулась эльфийка, успевшая отойти к единственному в комнате окну.
– Ли, мне одежду некуда положить! – пожаловалась я на судьбу.
– Правда? – искренне удивилась она. – Сейчас исправим!
Подскочив к шкафу, Ли смелым размашистым движением сбросила все свои платья на ковер и сделала приглашающий жест в сторону освободившейся полки:
– Пожалуйста, госпожа ведьма!
– Ага, а гладить потом опять мне. – Скептически изучив горку вещей под ногами, я решила не играть в благородство, переступила и расположилась на предложенной полке.
Ли – удивительная девушка. С одной стороны – хулиганка почище меня. По части мелких гадостей ей среди эльфов равных нет. Ну а уж если мы с ней объединимся… А с другой стороны – в ее гардеробе сплошные платья и туфли на каблуках, штаны не переносит на дух, в неглаженой одежде из дома не выйдет…
Да и вообще, глядя на возвышенное, одухотворенное создание в нежно-фиалковом платье, с изумрудными глазами и светло-русыми вьющимися волосами, стекающими чуть ниже лопаток, можно подобрать множество определений – от «сказочной» до «невообразимой»… Но в голову никак не придет «девчонка-сорванец», кем она, по сути, и является.
– Как у тебя дела? – Звонкий голос эльфийки выдернул меня из тягостных размышлений, куда деть вино так, чтобы Арогра не нашла.
– Пока жива, – невнятно откликнулась я, теребя пузатую бутылку.
– Давай сюда! – не вытерпела Ли и, выхватив у меня из рук вино, спрятала его в тайник под полом. Я усмехнулась собственной забывчивости: сама же в прошлый раз его магией делала.
– А у тебя как дела?
– Дела? – Рулиган беспечно пожала плечами. – Ну как всегда. Бабка ругается, я плюю на это, цапаемся по пять раз на дню, а ночью я сбегаю.
– Ясно, – кивнула я. Все действительно было как всегда.
Никогда не устану удивляться. Ну как, как?
Как под надзором Арогры, способной усовестить даже вурдалака, умудрилось вырасти вот это общественно-вредительское чудо? И как они
– Сегодня ночью будут танцы. День Весны, – веско обронила эльфийка.
– В семь вечера – отбой, – с самой серьезной миной, на которую была способна, сказала я.
– А в восемь – подъем и наведение марафета! – лучезарно улыбаясь, закончила Ли.
Спорить, разумеется, никто не стал…
В восемь вечера Рулиган, отчаявшись разбудить меня традиционными способами типа криков в ухо, пинков и щекотки, попросту окатила постель холодной колодезной водой.
– А-а-а!!! Рулиган, гвыздбр фрахк лажгрыматзз! – спросонья разъяренно выругалась я.
– А дальше? – любознательно наклонила голову эльфийка.
– Жрызтра крухыхкад срафтхула! – с охотой продолжила я.
– Надо запомнить, – сосредоточенно произнесла Ли, оглядываясь в поисках бумаги и пера. – А то как ты уехала – ни одного путного ругательства не выучила. У наших бездарей ни фантазии, ни огонька в глазах.
Эх, ну чему от меня учатся жители Веток? Почему не добру исправедливости, а именно тому, как надо ругаться с душой, с огоньком, так чтобы стены дрожали, и у тех, кто понял, уши не то что в трубочку сворачивались – вообще отсыхали на кворр?
Половина моих знакомых свято верят, что весь язык магов состоит исключительно из ругательств, – другая половина просто никогда меня не злила и вообще не знает о его существовании. Нет, надо брать пример с Таирны и следить за своим моральным обликом.
«Было б еще за чем следить!»
Ну раз нет морального – значит, будем следить за аморальным! А ты вообще сиди и не вякай!
Я встала с хлюпающей при каждом движении кровати, подошла к зеркалу и, увидев там мокрую облезлую мышь с длиннющей свалявшейся черной гривой, из которой можно было воду выжимать, тоскливо протянула:
– Ли, а может, мы никуда не пойдем, а?
«Только через мой труп!» – говорил весь облик эльфийки, в очередной раз вывалившей все содержимое шкафа на пол, чтобы найти в яркой хаотичной куче подходящее случаю платье.
Ночные танцы в День Весны были здорово похожи на маскарад: лица прятались за изящными масками, волосы у эльфиек были, в общем-то, похожими, глаза – тоже, а фигуру всегда можно скорректировать платьем. До утра флиртовать, танцевать и веселиться могли все незамужние эльфийки и неженатые эльфы, неважно – есть у них жених или невеста или нет. Никто никогда не ревновал и скандалов не закатывал. А найти свою «половинку» под маской считалось хорошей приметой.
Для меня же особого смысла надевать маску не было: среди светлых эльфиек выделить черноволосую и черноглазую ведьму совсем несложно…