Дорога к Марсу
Шрифт:
Аникеев подумал и протянул Буллу руку.
– Господи! – Жобан не смог скрыть своего возмущения. – Ваши имперские притязания… ваши шпионские игры… русский шпион, американский шпион… мы летим на Марс, господа! Неужели нельзя было оставить все это дерьмо на Земле?
– К сожалению, на Земле есть то, чему там не место, – внезапно произнес Пичеррили. – Раз пошла такая пьяница…
– Пьянка, – поправил Аникеев.
– Прости, команданте, привычка, – повинился итальянец. – Придется тогда и мне открыться, да?
– Тьфу, –
– Я не могу сказать вам, чьи интересы представляю, – сообщил Бруно. – Но я готов сообщить, каково мое задание. Простите, оно вам не очень понравится… – Он внезапно посерьезнел. – Мне приказано обеспечить невозвращение экспедиции на Землю.
– Что?! – воскликнул Карташов.
– Спокойно-спокойно! – Бруно миролюбиво поднял руки. – Только в одном случае! Если возвращение экипажа на Землю будет угрожать самому существованию человечества. Только в этом случае!
Повисла напряженная тишина. Потом Аникеев принужденно рассмеялся:
– Бруно, я боюсь тебя огорчить, но подобный приказ есть даже в нашем официальном задании. Варианты «Чума» и «Троянский конь». Я, как командир, имею право принять такое решение.
– А я имею возможность принять его раньше – или отменить твое решение, – спокойно сказал Бруно. – Извини, команданте.
Аникеев кивнул:
– Что ж… спасибо за откровенность. Ты не мог бы уточнить, почему возникла необходимость посылать отдельного человека с таким заданием? У всех нас на Земле остались друзья и родные. Никто из нас не полетит обратно, если это будет нести угрозу Земле.
– Прости, команданте, не могу, – вздохнул Бруно. – Я и так наговорил себе на смертный приговор… Ну а ты, Жан-Пьер?
– Я бортинженер и физик-ядерщик, – мрачно сказал француз. – А также роботехник, инженер систем связи… и, вероятно, единственный нормальный человек среди пятерых безумных джеймсов бондов!
– Мы все были предельно откровенны, – сказал Карташов.
Жобан закатил глаза:
– О, Господи! Нет, я не инженер! Я маленький принц, агент внеземной цивилизации, базирующейся на астероиде Б-612! Я журналист Тинтин, которого послали на Марс раскрыть его тайны! Я агент французской спецслужбы… простите, не могу придумать, какой именно, я их не знаю! Тьфу!
Повисла неловкая тишина.
– Извини, Жан-Пьер, – неловко сказал Карташов. – Мы все очень тебя ценим.
Царственным жестом поправив горжетку, Яна спустилась с кровати и спросила:
– Так как, вы говорите, вас зовут? Семен Огнев?
– Да… но обычно я пишу под псевдонимом Проницательный… – признался Огнев.
– Хорошо хоть не Питомник… – непонятно сказала Яна. – Что же вы так долго?
– Бабулька там внизу… бешеная какая-то… – поглядывая на столик, сказал Семен. – Выходила с авоськой, картошку несла… наорала…
– Выходила из дома с картошкой? – спросила Яна, приподняв бровь. – Не входила?
– Да, как-то
– Какая еще девочка?
Огнев пожал плечами:
– Маленькая… с бантиками… с белым фартуком, с красным галстуком…
– С каким-каким галстуком? – еще с большим любопытством спросила Яна.
– С пионерским… – признался Семен.
– Вы хорошо сохранились для человека, помнящего пионеров, – заметила Яна. – Вы позволите, я надену халатик?
Огнев часто закивал, потом, сообразив, поднес к лицу телефон. Камера работала. Ага!
– Сейчас я покажу! – пообещал он. – Вот… вот она…
Он торопливо промотал запись к началу. Несколько секунд на экране болтались стены, ступени, перила – это Огнев бежал вверх по лестнице.
– Вижу, вы спешили, – одобрительно сказала Яна, заглядывая ему через плечо. Она уже была в халате, хотя горжетку почему-то не сняла.
– Вот! – ткнул Огнев пальцем в экран. – Ой… что это?
– Это точно не девочка в пионерской форме, – ответила Яна.
15
Ледяные штаны Карташова
Александр Зорич
Они пересмотрели запись еще дважды.
Девочки в красном галстуке не было.
Зато был человек, одетый этаким женихом из дальнего Подмосковья: в черную молодежную куртку, черные джинсы, черные туфли. Бледное, простоватое лицо – разглядеть которое, впрочем, оказалось непросто. На съемке оно находилось не в фокусе, да вдобавок смазывалось движением: незнакомец тут же ретировался. И это было, пожалуй, единственным обстоятельством, которое роднило незнакомца с пионеркой-фантомом.
Огнев, влекомый внезапно осенившей его догадкой, подошел к столику, под которым нашел свой конец небывалый паук-мутант.
Приподнял столик, поставил на ножки.
Так он и думал. Вместо паука размером с тарелку там, в малоаппетитной кашице, были распластаны останки черного домового таракана.
А ножка кровати, само собой, оказалась и вовсе целехонька. Никто ее не грыз, никто не накрошил на пол два стакана опилок.
«Психотроника, – заключил Огнев, сам не веря, что он, шакал «желтой прессы», мысленно произносит это слово без тени иронии. – По нам кто-то долбит психотроникой. Но зачем?»
Аникеев еще раз перечитал свежую радиограмму ЦУПа-М.
Это было «штормовое предупреждение» от астрофизиков. Через два часа курс корабля должен был пересечься с выброшенным Солнцем потоком быстрых протонов – смертоносной космической картечи, способной в известных условиях уложить наповал и слона.
Такие феномены известны в просторечье как «вспышка на Солнце». Обитателей Земли, защищенных магнитным полем планеты вкупе с толстой атмосферой, они не слишком беспокоят. А вот для космонавтов на борту «Ареса» солнечные протоны могли представлять смертельную угрозу.