Дорога к счастью
Шрифт:
Женщина с любопытством посмотрела на дракона, поздоровалась с ним. Ящер кивнул и, поддаваясь напору подруги, подвинулся, чтобы Вишенка тоже увидела новую знакомую. Дракошка, немного смущаясь, протянула лапку для поцелуя.
— Нет, Вишенка, только мужчины целуют ручку даме, да и то не все удостаиваются такой чести.
Госпожа Буф с детской радостью следила за зеркалом, за самостоятельно вышедшей из гаража Дурындой.
— А нельзя ли и моё зеркало заколдовать? — неожиданно спросила она.
Злата переглянулась с Имрусом, с Дружищем:
— Почему бы и нет? Кажется, вы понравились
На следующий день Злата с детьми пришла в гости к госпоже Буф. У неё в гостиной стояло огромных размеров зеркало, и Иржи его активировал. Хозяйка дома рассказывала о своей жизни не только лэре, но и сидящей по другую сторону Вишенке. Та с удовольствием слушала о горах, так как покойный муж госпожи был профессором геологии и угощалась. Правда, случайно дракошка съела чашечку, но женщина обещала научить её манерам. О себе госпожа Буф сообщила, что она из торгового рода, и родственники мужа, которых она всех пережила, так и не приняли её. А Злата вдруг подумала, что госпожа Буф — её шанс на реализацию сладостей.
— Ромовые бабы из княжества? — задумалась женщина в ответ на предложение лэры Эйш. — А ваш муж не будет возражать?
— Нет, госпожа Буф. Скорее, сложности могут возникнуть у вас.
— За это не волнуйтесь! Мне от отца достались около полусотни лавок. Часть из них в столице торгует мёдом, воском, свечами, часть раскинуты по ближайшим городам и принимают различный товар от мелких торговцев.
— О-о, — завистливо протянула Злата. Умеют же некоторые женщины устраиваться! — Но свечная лавочка не очень подойдёт для эксклюзивного товара из горного княжества.
— Вы сначала мне покажите, что за ром-бабы такие, а потом мы уже придумаем, как их продавать. Управляющий у меня годами проверенный человек, дела ведёт разумно и с фантазией. Когда ему удаётся заполучить редкий товар, то он полностью освобождает под него одну из торговых точек, соответствующе украшает её и даёт рекламу.
— Ну что ж, госпожа Буф, надо начать, а там посмотрим. И ещё, смогу ли я надеется, что в случае надобности, вы прикупите мне каких-то мелочей в столице?
— Что именно?
— Ну, бывают необходимы свежие фрукты, сливки.
— Я могу купить что-то лично для вас и мальчиков, но если это для производства, то совершайте покупки через моего управляющего и договаривайтесь с ним о проценте за доставку.
— Но ведь вся доставка — это закинуть в зеркало?
— Дорогая лэра Эйш, давайте сразу определимся. Вы ведь не выкупаете у меня лавку и не будете платить моему управляющему? Вы поставляете мне свои изделия и пишите цену, которую хотите за них получить! Дальше уже мои хлопоты: сумею я продать или нет, и по какой стоимости. Так?
Злата немного помялась, но вынуждена была кивнуть. Надо было раньше думать обо всём, а сейчас уже отъезд на носу.
— Вы можете закупать сколько угодно продуктов через моё доверенное лицо и, обговорив с ним процент, впоследствии заложить его в стоимость своих ромовых баб.
— Тогда получается, что надо активизировать ещё одно зеркало для вашего управляющего. Честно, не хотелось бы. Боязно мне за драконов!
— Мы умеем хранить тайны, да и чую я, что это сулит нам немалую выгоду.
Вот так и получилось, что наспех была организована комната для обмена товаром у управляющего госпожи Буф, Вишенка подписалась на вечерние беседы с обучением у той же госпожи, а Дружище установил свой грабительский процент за оказываемые услуги.
«Куда мир катится?» — вздыхала Злата, думая, где она теперь возьмёт столько мусора, сколько затребовал дракон. А всё Имрус: наобещал тому с три короба, а теперь всё изменилось, и вместо десятка крепостей в его ведении один нищий замок!
Но после бесед с госпожой Буф драконы чрезвычайно заинтересовались торговыми отношениями, и Злате пришлось выбивать себе вип-тарифы. Она возмущалась, но теперь любая её просьба без оплаты проходила под статьёй как «особые взаимоотношения». Пришлось смириться. Драконы взрослеют и проходят новый этап в развитии!
Имрус мотался со своими воинами с утра до вечера, выбивая фураж для лошадей, карауля телеги у дворца, разгружая их, и забирая в своё пользование. Его уже не один раз обвинили в разбойных нападениях, но он совал под нос стражи бумагу казначейства, где чёрным по белому было написано: выдать десять телег для доставки груза в княжество Вольрика, отпустить сорок мешков овса…
На складе, как всегда, ничего не было, вот генерал и выкручивался. Столичные бюрократы забыли, что боевому служащему достаточно дать разрешение, а уж своё он возьмёт!
Кое-какие мелочи Больдо не были нужны, но если выписали полторы тысячи пуговиц, то и это он конфисковал. На складе дворцового ателье по пошиву праздничной формы для лэров как раз лежало нужное количество золотых пуговиц, а срезать их с кителя — не проблема. Канцлер негодовал и оштрафовал всё казначейство за дурость, король смеялся, но велел генералу более не задерживаться в столице.
Вот так впопыхах выдвинулся караван в сторону княжества.
Злата почти в последний день уговорила свою кухарку ехать вместе с собою. Госпожа Фара оказалась отчаянной женщиной и срочно продав свой домик, последовала за молоденькой лэрой. Девушка была потрясена доверием и оценила её поступок по достоинству. Зато госпоже Гильде, кухарке в имении Имруса, не пришлось никуда ехать. Ей была оказана честь, и она стала экономкой. Теперь все хлопоты по поддержанию в пустующем доме порядка официально легли на её плечи.
Злата сидела, вытянув ноги, и всё пыталась вспомнить, что она забыла сделать или купить. Кажется, всё предусмотрела, начиная от защитных очков для варки мыла до зубочисток, но что-нибудь после обязательно всплывёт.
Она с удовольствием наблюдала за радостными сыновьями. Имрус брал их по очереди на руки и сажал впереди себя на коня. Конь был знатный, и мужчина вскоре собирался пересесть на более простое животное, предназначенное для дороги, а не битвы.
Злата невольно улыбнулась: так заразительно было счастье детей и генерала. Он часто поглядывал на неё, гарцевал туда-сюда, мешаясь всем, подмигивал и мчался вперёд. Невозможно было не поддаться его настроению, обожающим взглядам, которые он беспрестанно бросал на неё.