Дорога к себе

Ласкина Зоя

Ломенар, вероятно, думал так же. Поколебавшись, он взглянул на нее, она кивнула, и юноша согласился.

— Вот и замечательно! Тогда я пока вашу лошадку пристрою.

Эльдалин вскочила было, чтобы помочь ему с Арелатом, но тот замахал руками:

— Что ты, что ты, красавица, сиди спокойно. Неужто я с лошадью не полажу?

Спать их положили на деревянной лавке, они с трудом поместились там вдвоем, и хозяин извинился, что не может предложить чего-то получше. Впрочем, пока рядом был Ломенар, принцессу устраивало и это.

Ломенар

разбудил свою спутницу на границе ночи и утра. Горизонт уже светлел, но солнце еще не показалось.

— Эли, вставай, — прошептал он. — Думаю, задерживаться тут не стоит.

— Что случилось? — Эльдалин резко вскинула голову, но, увидев, что все спокойно, снова опустила ее на подушку.

— Просто предчувствие, — Ломенар сполз с лавки и уже натягивал куртку. — Мне весь вечер что-то покоя не давало, а сейчас проснулся и сообразил. Как думаешь, для чего им вообще вторая лавка? Кто на ней спит? Не думаю, что гости у них часто бывают, а лишнюю мебель в столь тесной комнате держать просто так глупо. Да и хозяйка про сына неженатого говорила… Если он еще своим домом не живет, так должен тут быть, вряд ли у друзей заночевал, — он кинул ей плащ.

— Уже уходите? — раздался из угла голос хозяина.

— Да, нам давно пора. По правде, только из-за дождя тут и остановились. Спасибо за гостеприимство.

— Не в обиду будет сказано, что ж вы по-тихому, как воры, наладились? Добрым людям попрощаться следует по чести, уважить хозяев, — он произнес это не слишком уверенно, глядя на Ломенара так, будто боялся его, но не хотел подавать виду. Впрочем, тут же добавил:

— Если вы честные люди, уж не держите зла, а мешок свой покажите.

Маг остолбенел. Вором его назвали впервые в жизни. Хоть крестьянин и пытался быть вежливым, но он и так был ему неприятен, а уж подобные обвинения и вовсе приводили в ярость. Ломенар-ультунец, не задумываясь, схватился бы за оружие или по меньшей мере приложил бы обидчика хорошим ударом, а то и первым, что под руку попадет, но ему хотелось верить, что тот Ломенар остался в прошлом. Проглотив обиду, он лишь буркнул:

— У меня нет на тебя времени. К тому же тут и взять-то нечего, — и потащил Эльдалин к выходу.

— Я сейчас соседей кликну! — закричал Риган, выбегая за ними во двор.

Не обращая на него внимания, Ломенар направился к конюшне и тут услышал стук копыт.

— Седлай Арелата, — бросил он, оборачиваясь на звук. Хозяин дома смотрел туда же, про своих недавних гостей он словно забыл.

Из-за невысокого пригорка верхом на коренастой гнедой кобылке выехал молодой парень. Несмотря на небольшой рост, шла лошадь бодро. Позади него показались двое виаренских стражников, и за ними, судя по звуку копыт, ехали еще люди. Ломенар убедился, что его подозрения оправдались, жаль только, что он догадался обо всем слишком поздно. Сходство между появившимся парнем и Риганом было несомненным: ясно, что хозяин дома узнал Ломенара и отправил сына в город привести стражу. Не было времени гадать, откуда этот человек вообще о нем услышал и как сообразил, кто он.

Может, Ломенар и решил измениться, но старые привычки забыть сложно: едва заметив на прибывших знакомые плащи, он вскинул руки, пальцы нащупали нити еще до того, как он сам толком это осознал…

Яркая вспышка огня, возникнув прямо у его головы, опалила волосы.

— Не стоит, юноша, — произнес пожилой мужчина в мантии мага Светлого Совета, появившийся из-за пригорка. Рядом с ним ехал другой маг, помоложе.

Затем заговорил первый из стражников, представительный седоусый мужчина, командир, судя по поведению и выправке:

— Лоэн Эрслен, нам известно, кто ты, мы знаем о твоих преступлениях и представляем, на что ты способен. Будешь сопротивляться — умрешь. Так что просто отдай нам оружие, опусти руки и сдайся правосудию.

За спиной говорившего возникали все новые воины, их уже было больше десятка. Ломенар напряженно прикидывал свои возможности, но по всему выходило, что выхода у него почти нет. Маги были готовы обрушить на него мощь стихий, а четверо стражей уже натянули свои луки. Ломенар обернулся: испуганная Эльдалин стояла позади с оседланным Арелатом. Если бы кто-то угрожал ей, он бы рискнул потягаться в скорости и ловкости со всеми, чтобы задержать, позволить уйти… но девушка стражников не интересовала, и бросаться на них было самоубийством. Он кинул теру на землю и безвольно опустил руки.

— Свяжите его, — приказал командир. Эльдалин тихо вскрикнула.

— А деньги? — вдруг подал голос Риган. — Где моя награда?

Командир не глядя кинул ему маленький тугой мешочек. Двое стражников связали пленнику руки между собой так, чтобы он не мог ими шевельнуть, обездвижили даже пальцы.

— Эй! Риолен обещал по крайней мере в десять раз больше! — не унимался за спиной Риган, звеня полученными монетами.

— Вот у него и спрашивай! — рассмеялся кто-то из стражей. Командир и вовсе ухом не повел.

Уже привязанный к седлу Ломенар вскинулся и процедил сквозь зубы:

— Риолен! Сгори в пламени Фраха, проклятый принц!

С Эльдалин он прощаться не стал, не желая привлекать к девушке лишнее внимание.

Интерлюдия. Отец и дочь

Люди назвали бы это помещение залом. По нему бок о бок могли пройти человек двадцать, потолок терялся где-то в вышине, а входом служили огромные двустворчатые двери. Однако для местных жителей это был лишь коридор — здесь вообще любили простор.

Из боковой двери выскользнула девушка — юная, красивая, легкая, подобная дуновению ветра. Ее вполне можно было принять за человека, если бы не пара птичьих крыльев за спиной — больших, сильных, цвета светлого меда. Пробежав вдоль коридора, она без стука распахнула дверь с противоположной стороны и стремительно ворвалась внутрь. Волна длинных золотистых волос взметнулась и опала; подол темно-зеленого бархатного платья прошелестел по каменным плитам пола.

За дверью открылся кабинет — тоже очень просторный; вся мебель стояла по стенам, оставляя свободной середину помещения. И застеленные мягкими шкурами лавки, и шкаф с книгами и свитками, и массивный стол, и резные полки со стеклянными и глиняными фигурками зверей и птиц, и мозаичная картина на стене — все говорило не только о богатстве, но и о вкусе хозяина, тщательно подбиравшего обстановку. Дальняя от входа стена была полностью из стекла; за плотной занавеской, порой прикрывавшей ее и сейчас откинутой, находился широкий балкон, куда вела стеклянная же дверь. С балкона между белоснежных, украшенных причудливой резьбой колонн открывался прекрасный вид на город — и особенно на Орлиную башню, обитель владыки Орстида. А вот перил не было. Для тейнаров подобные балконы являлись входом в дом: к чему петлять по коридорам и лестницам, когда сразу можешь влететь в нужную комнату?