Дорога к себе
Шрифт:
— Они проезжают там прямо сейчас? Погоди, тогда почему так светло, ведь уже ночь?
— Зеркало показывает любой случай, когда человек был неподалеку от воды. Я постарался, чтобы оно показало последний по времени. Получается не всегда, но, судя по всему, по этому мосту Йорэн проезжал совсем недавно, вероятно, сегодня днем. Более давние события выглядят затуманенными, здесь же нет и легкой дымки.
— Значит, сейчас они почти в городе… Этайн, можно попросить тебя? Последи за Йорэном еще в ближайшие дни и скажи, если он направится в нашу сторону. Думаю, нам его помощь пригодится.
— Да уж, будет нелишней, — согласился тот.
— Только с чего ему сюда ехать? — удивилась Эльдалин.
— Сейчас расскажу. А пока пойдем посмотрим, где тут спальня.
Несмотря на усталость от насыщенных событиями последних дней, Эльдалин
Однако Ломенар по-прежнему лежал без движения с закрытыми глазами, у его постели сидел Этайн, и Эльдалин при взгляде на него подумалось, что тот вообще не ложился.
— Заходи, принцесса. Присядь, я поделюсь с тобой своими мыслями.
— Ты понял, что с ним? — надежда вновь всколыхнулась в девушке.
— И да и нет. Тут все не так просто. То, с чем он столкнулся, — непреодолимая сила. Ее называют Пустотой, хоть это и не просто пустое место, а полуразумная сущность. Прежде в нашем мире нелегко было увидеть ее проявление — использующие ее нарушают строжайший запрет старых богов, да и попросту идут против здравого смысла, потому что добровольно связываться с ней означает ставить под угрозу существование самого мира. Но теперь старых богов почти забыли, а дураков, готовых рубить под собой сук ради удовлетворения мимолетных желаний, хватало всегда, так что угроза столкнуться с ней стала куда более очевидной. Вот твоему другу и не повезло.
— Пустота? — переспросила Эльдалин. — Кажется, я слышала что-то такое… или нет… Странно, почему наставник не рассказывал о ней?
— Известно о Пустоте крайне мало, но я один из тех, кто все же кое-что знает, — Этайн коротко усмехнулся. — До глубокой ночи я искал в старых книгах сведения о том, как Пустота действует на людей, если использовать ее как оружие, и убедился в том, что знал и так. Способная уничтожить любое проявление Стихий, она точно так же выпивает жизненную энергию человека. Тело остается неповрежденным, но человек умирает. Можно укрыться за каменной стеной или защитить себя хорошими доспехами, и, если Пустоты в этот мир проникло совсем немного, она не доберется до тебя, поглотив вместо этого камень или металл. Но уж если она до кого добралась, то все. Я все не мог понять, как Ломенару удалось остаться в живых, пусть даже в таком состоянии. Тут не могли помочь ни его амдарская кровь, ни талисман его клана, ни что-либо еще. И тогда я обратил внимание на его кольцо. Я уже говорил, что давно собираю и изучаю различные артефакты и интересные магические вещи, но такого мне видеть еще не приходилось. Этот камень не принадлежит земле как стихии, он словно вообще не принадлежит нашему миру. Я смог заглянуть в него и обнаружил, что он наполнен энергией. Если это жизненная энергия Ломенара, то это объяснило бы случившееся. Камень, не принадлежащий ни одной из стихий, может быть не подвластен и Пустоте; если он как-то поглотил энергию Ломенара, то мог ее и защитить. Но извлечь ее оттуда я не могу.
— Можно попробовать?
— Конечно, принцесса, но, боюсь, даже тебе это не под силу.
Эльдалин коснулась кольца, ощутив в его глубине тепло. Удивительно, как она не заметила этого раньше. Там пульсировала жизнь, и она несла в себе знакомый отпечаток. Это в самом деле была жизнь Ломенара. Что может быть проще, чем направить энергию, куда ей, Эльдалин, захочется? Это не труднее, чем ребенку слепить снежок зимой, даже еще легче: ребенок может схватить снег лишь там, куда дотянется его рука, амдар же может повелевать теплом и светом даже через каменную стену. Однако камень кольца не пускал ее — позволял лишь увидеть, почувствовать, что у него внутри, но дотянуться, взять не выходило. У Эльдалин даже слезы на глаза навернулись от бессилия: жизнь Ломенара была у нее под рукой, у самых пальцев, но амдари, сам свет во плоти, никак не могла до нее добраться.
Рука Этайна опустилась на ее плечо.
— Не плачь, девочка. Он жив, и я еще не сдался.
— Кто ты, Этайн? Откуда знаешь про орианы амдарских правителей? Как почувствовал жизнь в этом кольце, ведь в тебе нет амдарской крови?
— Я всего лишь старый маг, принцесса. Просто старый человек, повидавший многое на своем веку. Ну, еще у меня есть полезные вещи, вроде Эарримы, моего зеркала. А энергию в кольце Ломенара я почувствовал благодаря Алой Сфере. Она позволяет любому человеку, даже несведущему в магии, обрести силу всех Детей Стихий, а сила эта отличается от человеческой магии. Маг может извлечь любую стихию с изнанки этого мира, дотянувшись до нее с помощью нитей. Дитя Стихий нитей не видит, да и на изнанку ему не проникнуть, к тому же владеет оно лишь одной, своей стихией; зато оно способно управлять проявлением этой стихии здесь, не с изнанки, к тому же в совершенстве. Маг может разжечь костер, не касаясь веток, но и потушить таким же образом он сможет лишь этот костер. Чтобы загасить лесной пожар, ему пришлось бы вызвать ливень; над самим огнем, возникшим без его участия, он не властен. Фейры же просто прикажут огню погаснуть — любому огню, горящему здесь. Маг может засыпать реку песком, заставив ее изменить свое русло, морианы при желании просто обратят воды этой реки вспять. Маг может зажечь свет, вызвав его с той стороны, но ты права, человеку не дотянуться до твоей жизненной энергии, он не сможет остановить ее поток, убив тебя, как не сможет влить свою жизненную силу в больного, вылечив его. А с помощью Сферы все это возможно. Вот почему она так опасна, и Винде, скорее всего, спас немало жизней, притащив ее сюда.
— Но если ты маг и так много знаешь, почему ты не в Светлом Совете?
— Это долгая история, принцесса. Когда-то, очень давно, маги в Арденне были свободны и никому не подчинялись. Впрочем, лезть во власть они тоже не пытались, их и так окружали почет и уважение, ведь многие из них старались быть полезными людям, лишенным магического дара, оказывать им покровительство. Потом Эдельгрин, маг и советник тогдашнего арденнского короля, основал Академию Магии, и все, кто обладал достаточными способностями, получили возможность учиться магии и служить своей стране. После долгой войны с Сехавией был создан Хиалу Териа, Треугольник самых могущественных магов того времени. Он следил за тем, чтобы маги не злоупотребляли своим даром, но сам по-прежнему никому не подчинялся. Эта традиция продолжалась несколько столетий; если кто-то из магов погибал или покидал Треугольник в силу возраста (ведь даже маги не живут вечно), на его место приходил другой, сильный и пользующийся доверием правителя. Но позже произошло несколько событий, заставивших людей бояться магии, считать ее опасной. По одной из версий, причиной гибели Эммеры, прекрасного амдарского острова, был человек с магическим даром, захотевший невозможного. В те времена в Арденне появился Светлый Совет, при котором свободе магов пришел конец. Когда-то маги могли учить друг друга, ведь магия процветала задолго до появления Академии, теперь же заниматься магическим искусством без диплома и одобрения Светлого Совета стало незаконно. А около ста лет назад вновь случилась катастрофа. На этот раз маги были ни при чем, но люди, и без того уже относившиеся к ним с подозрением, конечно, во всем винили их. Морские пути были закрыты, Арденна уже не чувствовала былой силы и опасалась внешних врагов, короли постоянно свергали друг друга и везде видели угрозу. Дошло до того, что последний Треугольник магов, в который на тот момент входили Вэллетрейн, Филлистайн и Руанер Морлин, был обвинен в заговоре против королевской власти и распущен. Новый король побоялся, что внутренние раздоры ослабят страну еще больше, сделав ее легкой добычей, поэтому не стал восстанавливать Треугольник.
— Погоди, ты ведь сказал, что Треугольник не подчинялся королю. Тогда как же король смог распустить его? Неужели маги не выступили против подобной несправедливости? — не понимала Эльдалин.
Этайн печально улыбнулся:
— Мы просто решили, что сопротивляться и начинать войну — это только лишний раз доказать, что люди правы, опасаясь нас, поэтому и не стали спорить. Да, принцесса, я сказал «мы». Я Вэллетрейн Видящий, один из магов последнего Треугольника, потому я и владею Эарримой. Я не желал в этом участвовать, скрывшись здесь, в лесу. Руанер Морлин, напротив, решил держаться поближе к Академии, чтобы лично уделять внимание особо одаренным ученикам. С тех пор он был известен как ректор Рунар, от него я узнавал все важные новости из Виарена: о появлении в Светлом Совете Измиера, о таинственном Альмаро. И про Ломенара я тоже впервые услышал от него. Потом я следил за ними всеми через зеркало. Ну а Филлистайн, как и мне, хотелось покоя, только удаляться от людей совсем она не решилась, поселившись в одной из близлежащих деревень под видом знахарки.
— Филлит! О ней рассказывал Ломенар! — догадалась Эльдалин.
— Все верно, — кивнул с улыбкой Этайн.
Дверь в комнату скрипнула, медленно открываясь, и амдари резко обернулась, но из щели всего лишь показалась голова пса. Дан тихонько заскулил.
— Проголодался? — Этайн поднялся. — Сейчас покормлю. Да и нам пора завтракать. Иди, буди подругу.
Глава 12. Артан и Виарена
— Проснись, — кто-то тронул ее за плечо. Айнери дернулась и, мгновенно развернувшись, потянулась за клинками у изголовья. Ее схватили за руки:
— Тише!
— Этайн? Прости, — выдохнула Айнери и сразу успокоилась.
Спросонья ей показалось, что она в своем домике, где к незваным гостям она не привыкла. Давно ей не снились люди в капюшонах, когда-то пришедшие за ней, а вот после недавнего нападения с участием одного из них эти сны вернулись.