Дорога к Звездному Престолу
Шрифт:
– Как же! Твои треснут…
Она хотела еще что-то добавить, но больше бороться, сил не хватило. А может, она и не захотела оказывать притворное сопротивление. Добрые четверть часа парочка самозабвенно и с упоением целовалась, забыв обо всем на свете. И только первый, предварительный сигнал общего отбоя, заставил их вздрогнуть и несколько ослабить пылкие объятия. Парень попытался продолжить прерванное удовольствие, но более практичная Клеопатра потребовала:
– Что еще надо делать для удачного "прохода"?
– Так вот почему ты со мной целуешься?
– обиделся Тантоитан.
– Только
– Ага!
– перешла в контрнаступление девушка.
– Скорей это ты меня уговорил расслабиться и воспользовался моей беспомощностью! Вот так и совращают доверчивых глупышек обещаниями рассказать нечто таинственное или секретное.
– Ха-ха! Солнышко мое, - Тантоитан впервые так решился назвать свою симпатию, и кажется, это возымело определенное положительное воздействие, девичье тельце прижалось к нему крепче, - Глупышкой тебя и в пятилетнем возрасте никто бы назвать не посмел, а уж доверчивой и подавно. Так что ты мне поддаешься только по одной причине…
– Какой?
– Хочу надеяться, что на мою любовь ты тоже отвечаешь взаимностью.
Он попытался отыскать ее губы, но Клеопатра прижалась щекой к его груди и с некоторым сомнением пробормотала:
– И кто бы это говорил!? Тот самый, что еще полгода назад постоянно меня обижал и пытался со мной подраться? Не стыдно?
Парень с внутренним возмущением припомнил, что это именно его соученица над ним издевалась и постоянно провоцировала на столкновение, но вовремя понял, что голословными утверждениями он ничего не докажет и просто смиренно согласился:
– Стыдно… Но зато как приятно вспомнить. И мне кажется, что я тебя уже тогда полюбил, просто не мог этого осознать.
– Правда?
– она задала этот вопрос с таким восторгом и с такими огромными глазищами, что со следующего мгновения Тантоитан и сам безвозвратно поверил в свои слова:
– Конечно, правда!
На этот раз податливые девичьи губы сами к нему потянулись, и минут на двадцать парочке стало не до разговоров. Лишь сигнал окончательного отбоя, заставил их торопиться:
– Так ты мне расскажешь про секреты симуляторов или нет?
– Расскажу, но при одном условии.
– Ах ты…, вымогатель!
– возмутилась Клеопатра, но губки подставила со словами:
– Но это будет уже последний…, на сегодня!
Тантоитан от поцелуя не отказался, но после него продолжил делано озабоченным тоном:
– Так вот, слушай мое условие!
– после чего постарался не поморщиться: восемь ноготков впились ему в спину сквозь ткань форменной рубашки.
– Тебе надо хорошо питаться и ко всему прочему шоколад благотворно действует на нервную систему, помогает вечером уснуть. Поэтому вначале возьми вот эти две плитки.
После некоторого капризного фырканья две шоколадки перекочевали из кармана брюк парня в карман брюк девушки. Хотя она не удержалась от некоего оправдания:
– Поделюсь с девчонками.
– Для них я тоже приготовил, - еще три плитки сменили один карман на другой, - Так вот, про секреты. Ты ведь и сама прекрасно понимаешь, что их быть не должно.
Все зависит от личных качеств. Зато полная расслабленность и в самом деле играет огромную роль. Поддайся своему подсознанию, и оно тебе само поможет,
Освободиться от оков страха и ответственности перед результатом. И у тебя все обязательно получится.
– Постараюсь… Хотя ты все равно обманщик!
– не совсем последовательно возмутилась Клеопатра, - Никаких секретов мне не открыл и шоколадом нагрузил.
Теперь придется о фигуре переживать…
– Ты всегда останешься самой совершенной!
После такого пылкого утверждения, несколько поцелуев показались вполне естественными, но потом девушка все-таки воспротивилась:
– Мне пора спать. Через четыре часа вставать на ночную очередь в учебный комплекс. Я, как и все, мечтаю тебя догнать уже завтра…
Увы, на следующий день гимн космодесантников играл не в честь Клеопатры. Да и не в честь нескольких офицеров, которые считались ветеранами и их результаты для рекордов среди новичков не фиксировались. Командирам и наставникам для поощрения просто делали положительные отметки в графе служебного соответствия. Гимн прозвучал в честь молодого курсанта первогодки.
Но если предыдущий успех рекордсмена Тантоитана Парадорского, самого лучшего курсанта, еще как-то укладывался в общие рамки возможного, естественного потока событий, то покорение вдвое усложненного задания уже на одиннадцатые сутки Романом Бровером, вызвало эффект вспышки сверхновой. Никто от Первого такого подвига не ожидал, даже лучшие друзья, которые знали о его высоком интеллекте лучше всех. Пожалуй, только сам Роман больше всех верил в свою звезду и воспринял собственную победу как должное. Уже после обеда, уходя на свое первое боевое дежурство, он снисходительно похлопал мрачного как туча Гарольда по плечу со словами:
– Я ведь тебя предупреждал: генералом я стану гораздо раньше. И ты мне не конкурент. Разве что вот Танти мне сумеет ножку подставить на карьерной лестнице.
Рекордсмен в шутливом жесте поднял ладони вверх:
– Нет, дружище! В генералы я не тороплюсь, у них такая скучная и вредная жизнь…, хуже, чем на красном карлике. На мой век и обычных приключений в большом космосе хватит.
Бровер убежал из столовой, тогда как разговор на поднятую тему неожиданно продолжила Клеопатра:
– Ну ладно, станет наш Ромочка генералом, никуда не денется. Ну а вот ты, Танти, сколько лет собираешься по всей Галактике мотаться?
– Пока двигаться смогу, - без тени сомнения ответил парень.
– Но ведь все равно желаешь стать самым лучшим?
– Несомненно!
– Тогда тебя обязательно император заметит и заставит служить где-то рядом с собой. Ведь и на Оилтоне лучшие воины нужны. Согласишься?
– Ой, не смеши меня!
– развеселился Тантоитан, не замечая с каким интересом девушка ждет от него ответов.
– Во-первых: вокруг императора и так лучших воинов хватает и там все-таки несколько скучно. Мне хочется познавать неведомое и открывать самое таинственное. При этом лично командовать приданными мне воинами и решать самые важные стратегические задачи. А именно: воевать. Сидеть в штабе - не мое призвание. Ну и во-вторых: пробиться в окружение императора могут только истинные и прирожденные карьеристы.