Дорога мёртвых
Шрифт:
— Вставай, сейчас же вставай, — юноша потряс за плечи бледную, как смерть, девушку. — Лиза, надо бежать отсюда, немедленно! Ты слышишь? Ты меня слышишь?!
Ещё миг — и она потеряет сознание. Нет, не так. Она перестанет существовать. Вслед за разлетевшейся как хрустальный бокал защитой лопнет и её собственная оболочка, кровь хлынет на колени брата и в траву. Всё, чего Лизе хотелось сейчас — вырваться из рук Фреда и отползти подальше, чтобы он не видел, как это произойдёт. Святая магия круга словно заморозила кровь в жилах юной некромантки, а теперь вместе с волнами невыносимого звука заставляла её раз за разом вскипать. Единственное, на что девушка была способна — это сдерживать рвущийся наружу
Удар сердца — и уже не так больно, ещё удар — и вот уже слышен умоляющий шёпот Фреда, уже чувствуется жар его дыхания на затылке, ещё, ещё — и можно вдохнуть. Лиза закашлялась в рукав платья и почувствовала, как амулет в её крепко сжатом кулаке превращается в холодную пыль и утекает сквозь пальцы.
— Нет, не может быть… — прошептала она.
— Скорее, поднимайся, — руки брата крепко ухватили её за талию, поставили на ноги, потянули за собой.
Ноги не слушались её, в конце концов Фреду пришлось взвалить сестру на плечо и почти что тащить волоком. Кровь больше не взрывалась в её голове, оглушительный звон утихал, отдалялся, но Лиза чувствовала, как вместе со сломанным амулетом от неё уходит что-то жизненно важное. Будто какая-то часть души оставляет её тело неумолимо и быстро. А взамен камешка с заключённым внутри облачком тени около груди образуется зияющая пустота. И это казалось важнее побега, важнее всего на свете. Путешествие через колючие кусты, рвущие одежду в клочья, показалось ей целой вечностью. Наконец они остановились, и брат взял её лицо в свои ладони, заглянул в глаза:
— Они везде. Ты должна сотворить невидимость. Делай свой кокон или мы пропали, Лиза!
В ладонь руки остро кольнула знакомая косточка, и Лиза вдруг пришла в себя, очнулась от нахлынувшего мрака. Кинулась на землю чертить круг. Фред помогал ей: удерживал всё ещё дрожащую руку и даже вместе с ней шептал слова магической формулы. Их накрыло спасительной невидимостью в тот самый момент, когда тёмная маленькая тень оказалась рядом, склонилась над Лизой:
— Я… вижу, — тихо сказала дикарка и положила горящую болью ладонь на лоб девушки. Человеческие слова давались ей с трудом, словно требовалось вспоминать значение каждого из них. — Отравлена… синяя соль… колдовство…
Фред раздражённо кивнул. Никто не мог предусмотреть того факта, что двойная порция стафлекса не только усилит дар Лизабет, но и обострит до предела взаимодействие со святой магией круга.
— Всё из-за тебя, — огрызнулся юноша в сторону эльфийки. — Убирайся, пока снова не поймали!
— Вместе, — с его интонацией повторила эльфийка, гладя некромантку по голове дрожащей рукой.
— Сейчас, — хватая губами воздух, Лиза поднялась и сделала несколько шагов.
Промедление едва не стоило им жизни. Сквозь огненную стену на аллею выбежали двое солдат с мечами наголо и с ними — маг-искатель в белоснежной мантии, похожий на летящее привидение. Невидимость на время скрывала беглецов от сканирующей магии, но судя по белым одеждам, в погоню за дикаркой и тем, кто посмел её освободить, сорвался сам командир отряда, дежуривший этой ночью в первом этаже часовни. А у командиров в распоряжении имелись и особые устройства для распознавания следов применения тёмной магии — и эти хрупкие приборы были куда опаснее поисковых заклинаний.
Мистики бежали изо всех сил, а облако невидимости, окружавшее их, таяло и таяло с каждой секундой. Эльфийка, несмотря на слабость и увечья, двигалась гораздо быстрее людей. Улица, поворот, другая,
Искатель остановился, ударил оземь коротким узорчатым посохом, отчего по дорожной пыли кругами пошла рябь. Стремительно, быстро, подобно кругам на воде, мистические искрящие волны разлетелись на десять, двадцать, пятьдесят, сто шагов вокруг. Беглецы не оглядывались, они так и не узнали, что последняя волна заклинания прошла на расстоянии полушага от их спин и мелькающих пяток в тот самый момент, когда действие мёртвого кокона закончилось. Преследователи развернулись и удалились в противоположную сторону.
Синяя поляна. Хруст сочной, горькой травы и запутавшихся в ней голубых и белых колокольчиков. В тусклом свете луны блестела дорожка из выпавшей росы. Всё вдруг стихло, только три надрывающихся дыхания и три готовых выскочить наружу сердца нарушали покой спящей поляны. Лиза осела в траву, принялась судорожно рыться в карманах школьного платья. Вытащила крошечный пузырёк, зубами выдернула пробку, выплюнула в траву. Хотела поднести зелье к губам, но не успела — сознание оставило её. Фред кинулся к сестре, схватил за плечи. Дикарка стояла рядом. Высокая трава доходила до кончиков её ушей.
— Отрава, — снова прошептала она.
— Сам знаю! — рявкнул юноша, силясь отыскать в карманах платья ещё один пузырёк. Первый безнадёжно затерялся в темноте. Второго не было, должно быть, Лиза не рассчитывала, что он может понадобиться, или попросту истратила все восстанавливающие силы зелья на подготовку к экзаменам. Фред стащил куртку, скомкал и осторожно положил под голову сестры. Засучил рукава:
— Ладно, Лиз. Попробуем…
Сияющий целительный свет окутал его ладони, но, стоило поднести их к груди бесчувственной некромантки, как он тут же побледнел и угас. Юноша припал к её груди, выслушивая пульс. Эльфийка присела тут же, склонила кудрявую головку:
— Живая, — и потрогала щёку девушки тыльной стороной руки.
— Не трогай её, — Фред отпихнул лесную бестию, запоздало сообразив, что она ранена.
Дикарка отскочила, удержавшись на ногах, осталась поодаль. Он активировал лечащее заклинание снова, потом ещё раз и ещё, но ничего не выходило — энергия просто рассеивалась в окружающую тьму, словно Лиза до сих пор была окутана непроницаемым коконом. Фред поднялся на ноги, прошёлся туда-сюда, сминая высоченные стебли полыни и кусая согнутые в кулак пальцы. Затем вернулся к сестре, примерился и выпустил в неё тончайшую искрящуюся молнию. Тело Лизы вздрогнуло от разряда, и она очнулась.
Над головой раскинулось бескрайнее небо, белый с серебром глаз луны был похож на неровную дырку в бархатном, усыпанным точками звёзд, покрывале. Девушка сидела, обхватив руками пульсирующую от боли голову. Эльфийка пыталась что-то отцепить от своего пояса, шипя от боли и негодования. В конце концов, в её ладони сверкнула странная треугольная вещица. Дикарка протянула её Лизе:
— Возьми… надо прятать. Людям не нравится.
— Что это? — удивилась девушка.
— Тебе, — подтверждающе кивнула эльфийка. — Прощай.
Значок был похож на сплетённый и спаянный из медных проволочек трилистник. Он казался Лизе странно знакомым, будто когда-то очень давно, совсем в глубоком детстве она видела такой же у кого-то. У мамы. Да, у мамы в маленькой костяной шкатулке. В центре трилистника тогда ещё была прозрачная розовая бусина. Кажется. Если всё это вообще было. Лиза потрясла головой: реальность странно двоилась, будто бы она минуту назад видела себя лежащей без чувств, а потом — бежала к дому, где горели все огни, даже во дворе, где мать с отцом искали их с Фредом, звали.