Дорога на Дебальцево
Шрифт:
Фильм Сотников хотел снять о них: о женской дружбе, о воинском ремесле, о любви и смерти. По версии кинематографиста, обе девушки безоглядно влюбились в молодого лейтенанта Кузьменко, ставшего командиром их роты. Но война быстро разрешила любовную коллизию: пулеметчица погибла в бою, лейтенант был смертельно ранен разрывом мины в тылу, снайпер, оставшись в живых, мстила фашистам за своих боевых друзей.
На выбор материала для кинокартины и построение сюжета повлияло одно весьма существенное обстоятельство. Пулеметчице Ониловой в 1941 году исполнилось 20 лет, снайперу Павличенко – 25. Дочери Сотникова Элеоноре, учившейся на третьем курсе актерского факультете ВГИКа, тоже было 20 лет. Следовательно, наступало время
На всякий случай он дал двум главным героиням выдуманные имена, но в остальном намеревался строго придерживаться реальных событий, которые происходили в мае-июне 1942 года в Севастопольском оборонительном районе. Ради поиска истины Сотников нанес официальный визит в дирекцию Государственного музея героической обороны и освобождения Севастополя.
Там с пониманием отнеслись к его просьбе.
Режиссера познакомили со старшим научным сотрудником Юрием Вадимовичем Падалка, который заведовал вещевым фондом музея. С разрешения администрации он показал посетителю много подлинных предметов из обихода защитников города, не выставленных в экспозиции. Кроме того, он являлся автором прекрасной документальной повести «Пароль: Севастополь», то есть знал историю второй обороны всесторонне и досконально. Выслушав пылкий монолог кинематографиста о правде искусства, Юрий Вадимович, человек добрый и отзывчивый, решил помочь съемочной группе и сообщил Сотникову, что на Мекензиевых горах, в 25–30 километрах от центра города, еще можно найти старые полевые укрепления, возведенные бойцами 25-й Чапаевской дивизии.
Это была большая удача.
Сотников сильно воодушевился. Пусть съемки на натуре займут чуть больше времени, пусть они потребуют чуть больше средств, и об этом он еще поговорит с продюсером. Самое главное – кинокартина при таком подходе выигрывает в достоверности…
После встречи с костюмером Булатова увидела режиссера-постановщика. Беседа с ним продолжалась недолго. Сотников сразу вручил ей лист бумаги. Это была краткая биографическая справка Людмилы Павличенко с ее портретом в гимнастерке и пилотке и со снайперской винтовкой в руках. Теперь молодая актриса поняла, почему в гостинице севастопольцы на нее смотрели с необычным вниманием. Они с Людмилой действительно были весьма и весьма похожи: карие глаза, темные волосы, смугловатый цвет лица с правильными чертами.
Евгений Андреевич сказал, что биографию снайпера Александра должна выучить наизусть. Она с радостью согласилась. Прежде ее героини никаких биографий не имели, поскольку при производстве телесериалов характеры персонажам не нужны. Требуется так называемые «типаж» и «фактура»: определенный возраст, фигура, тип внешности (блондинка, брюнетка), минимальные актерские способности (например, не боятся кинокамеры).
– Биография – это не все, – Сотников взглянул на Булатову строго. – Надо почувствовать эпоху, прожить жизнь снайпера Людмилы по-настоящему. Так что готовься. Во-первых, никаких париков, волосы коротко остричь. Во-вторых, форменную одежду красноармейца носить с утра до вечера, и на съемочной площадке, и вне ее. Понятно?
– Понятно.
– А это что такое? – Сотников перевел взгляд на ее сапоги.
– Очень удобная обувь, – ответила Саша.
– Хромовые офицерские сапоги у старшего сержанта? – режиссер в сомнении покачал головой. – Сейчас спросим нашего военного консультанта…
Сергей Петрович Щербина, человек лет под сорок, среднего роста и спортивного телосложения предстал перед Булатовой. Он был светловолосым, голубоглазым, очень симпатичным и улыбался вполне добродушно. Сотников сообщил молодой актрисе, что он – военный историк, автор документальной книги об РККА (Рабоче-Крестьянской Красной Армии) в первые годы Великой Отечественной войны и плюс ко всему – майор
– Нет, весной 1942 года – нереально, – уверенно ответил военный консультант.
– Может, ботинки с обмотками? – высказал предположение режиссер, и Александра в страхе затаила дыхание, поскольку подобной обуви не только не никогда носила, но даже никогда не видела.
– Это уж слишком, – ответил Щербина, мило улыбнувшись ей. – Давайте выберем обыкновенные «кирзачи». Простенько и со вкусом…
– Ладно, – согласился кинорежиссер, но не слишком охотно, и продолжил разговор:
– У меня есть сканированная и отпечатанная на цветном принтере служебная книжка красноармейца за 1940 год, с синей круглой печатью. Дать ее Саше, пусть носит в нагрудном кармане гимнастерки?
– Не надо, – сказал Щербина. – Согласно приказу Наркома обороны СССР товарища Сталина за номером 330 от 7 октября 1941 года, она была отменена и вместо нее в частях Красной Армии стали распространять другую. Однако ветераны сообщают, что на самом деле книжки нового образца появились на фронте только через год, осенью 1942 года. Севастополь к тому времени заняли фашисты.
– Но странно, что совсем без документов…
– Да, немцы тоже удивлялись, – консультант согласился с Сотниковым. – Они пользовались таковой неувязкой и засылали в наш тыл десятки диверсионных групп, одетых в форму РККА…
Поняв, что эти люди пощады ей не дадут, Александра сначала отправилась к костюмеру, чтобы сменить хромовые сапоги на кирзовые, и немного утешилась: Таня нашла «кирзачи» 39-го размера. Далее, переодевшись в футболку и джинсы, молодая актриса явилась к парикмахеру. Там она услышала немало похвал своим великолепным волосам и столько же сожалений об их утрате. Сочувствуя Булатовой, девушка-парикмахер осторожно отстригала прядь за прядью, равняла ножницами челку и виски.
Александра печально смотрела на себя в зеркало. Одна ее подруга, увлекавшаяся гаданьем и верившая в силу колдовства, рассказывала, что волосы как часть человеческого тела могут сыграть большую роль в магических ритуалах. Если вы по какой-то причине сами их отрезали, то следует их спрятать, сохранить и никому не отдавать. Похоже, девушка-парикмахер тоже знала об этом. Все длинные темно-каштановые пряди она собрала в пластиковый пакет и протянула его клиентке.
Превращение совершилось.
Новая прическа сходила «на нет» от затылка к шее, по бокам головы наполовину прикрывала уши и лихо отстриженной челкой топорщилась над высоким лбом. Едва ли она была похожа на моду сороковых годов прошлого столетия, но лицо Александры сделала более выразительным. Оказалась, что в молодой актрисе, как и в Людмиле Павличенко, есть нечто мальчишеское, отчаянное и задорное. Пилотка, заняв положенное место, неожиданно стала украшением, подчеркивающим ее обаяние.
Сотников это оценил и удивился своей проницательности.
Получилось, что с первого взгляда, еще на кинопробах он сумел разглядеть в стандартном облике девушки из сериалов знаменитую героиню времен войны. Но работа над образом не закончена. Прекрасная внешность актрисы лишь первое условие успеха. В его фильме все будет по-настоящему, и теперь Булатову ждет детальное знакомство с любимым оружием знаменитой героини – снайперской винтовкой.
Военный консультант был предупрежден об этом и теперь собирался с духом, чтобы провести довольно трудный урок. Сергей Щербина считал представительниц слабого пола – особенно красоток вроде Булатовой – абсолютно неспособными к усвоению армейской науки. Когда ему напоминали, что в годы Великой Отечественной войны около двух тысяч женщин стали сверхметкими стрелками и уничтожили – в общей сложности – до двадцати тысяч вражеских солдат и офицеров, то есть целую дивизию Вермахта, он улыбался в ответ: «Исключения лишь подтверждают правило!»