Дорога на Дебальцево

Бегунова Алла Игоревна

Александре досталась небольшая двухкомнатная квартира. Она жила там вместе с Элеонорой Сотниковой, недавно приехавшей в Севастополь из Москвы. Дочь режиссера-постановщика тоже подстригли, одели в красноармейскую униформу и заставили изучать материальную часть станкового пулемета «максим».

Студентка ВГИКа отнеслась к поручению с юмором. Никакие военные механизмы ее не интересовали. Она выросла в благополучной, состоятельной семье. Родители до сих пор опекали ее, и она пребывала в твердой уверенности, что папа сделает все возможное (и невозможное) для ее успешной карьеры в кино.

В этом смысле Евгений Алексеевич рассчитал ситуацию для конфликта верно. Рано повзрослевшая

и самостоятельная Булатова, то есть якобы Павличенко, противостояла инфантильной, мало думающей о последствиях своих поступков Эле Сотниковой, то есть якобы Ониловой.

Вероятно, так и было в действительности.

Двадцатилетняя Нина прославилась одним-единственным поступком. На глазах у командира дивизии она, подпустив вражеские цепи на необычно близкое расстояние, расстреляла их в упор из пулемета. Правда, потом ей редко позволяли столь грубо нарушать Боевой устав пехоты 1938 года. Но орден Красного Знамени в 54-м стрелковом полку Онилова получила одной из первых. Зато никаких орденов за тихую охоту на фрицев долго не давали старшему сержанту Павличенко. Ведь высокое начальство в лес не возьмешь, в глубоко вырытом окопе не спрячешь. Да и нрав у снайпера Людмилы в двадцать пять лет, ясное дело, был совсем не детский, за словом в карман она никогда не лезла…

В первых числах мая в Крыму установилась отличная погода.

Теплые дни при безоблачном небе с ярко сияющим солнцем способствовали началу работы съемочной группы. Место для первого эпизода выбрали на покатом северном склоне Камышловского оврага, заросшего невысокой травой – ковылем, тысячелистником и шалфеем. Здесь должна была развернуться для атаки немецкая пехота. Под наблюдением Сергея Щербины тридцать парней из местных военно-исторических клубов переодели в мундиры мышиного цвета, снабдили касками, вооружили пистолетами-пулеметами германской фирмы «ERMA», почему-то называемыми у нас в народе «шмайссер», и отправили на исходные позиции на гребень склона. Пиротехники сделали там несколько закладок.

Место для четырехколесной тележки с установленной на ней кинокамерой выбрали ниже, на ровной грунтовой дороге, и выложили на семь метров рельсы для ее движения. Появилась девушка с «хлопушкой», на которой имелись рабочие записи: название фильма, номер сцены, кадра, дубля, даты и времени съемки. Но сперва, соблюдая традицию, ради первого дня работы о штатив камеры разбили фаянсовую тарелку с написанным на ней названием будущего фильма. Торжественный момент наступил.

– Начали! – крикнул в мегафон Сотников.

Рванула первая закладка. Поднялся столб пыли и дыма, полетели в разные стороны комья земли. «Немцы» пошли вниз, на камеру, скорым шагом. Согласно полученной перед съемками инструкции, они должны были наступать цепью, с небольшими интервалами, стреляя из своего оружия. Офицер с пистолетом «вальтер» в руке двигался сбоку и немного впереди.

Так они приблизились к плоскому белому камню, выступающему из грунта, и за их спиной сработали еще две мощные закладки. Массовка отчего-то испугалась и резко подалась в сторону от взрывов. Это движение нарушило заранее придуманное режиссером-постановщиком построение кадра. Сотников яростно крикнул в мегафон:

– Стоп! Стоп! Все сначала!

Снова появилась девушка с «хлопушкой». Снова «немцы» ушли на гребень холма, где Сергей Щербина и Иван Королёв принялись энергично объяснять им, в чем состоит их ошибка, а также убеждать в том, что ничего опасного нет, поскольку сила и направление взрывов рассчитаны правильно. Массовка смущенно оправдывалась: это – первый дубль, они все понимают и в следующий раз исполнят приказ режиссера в точности.

Молодые любители военной

истории не первый раз снимались в кино. Благодатный климат Крыма, который позволял работать почти двенадцать месяцев в году, привлекал мастеров экрана. Разную одежду примеряла массовка, по их воле путешествуя во времени: зеленые кафтаны гренадеров генерала Суворова, белые робы с воротниками матросов адмирала Нахимова, темно-синие шинели солдат Наполеона III, доспехи древнеримских легионов, жилетки и широкие шаровары турецких янычар. Однако на гитлеровцев и противостоящих им бойцов Красной Армии в последние годы был особый спрос. Телепередачи, сериалы, полнометражные художественные и документальные фильмы (но с реконструкцией событий, то есть с их воспроизведением перед камерой) снимали как украинцы, так и россияне. Россияне платили больше. С ними всегда сотрудничали охотнее. Но и без денег энтузиасты знали, что Крым – не украинская, а исконно русская земля…

«Немцы», проверив пуговицы и пряжки на своем обмундировании, снова выстроились в две шеренги. Королёв напомнил, кто, когда и где должен падать, изображая погибших и раненых в атаке. Почва на склоне была мягкая, поросшая густой травой, потому никаких травм от падения не предвиделось. Но падать следовало не спеша, красиво, сохраняя злобное выражение лица. Оккупанты все-таки.

Тележку с кинокамерой откатили по рельсам на исходную позицию. Сначала в объектив должен был попасть пологий желтоватый склон, за ним – далекая возвышенность, поросшая зеленым лесом, и голубое небо над ней.

– Дубль номер два! – девушка щелкнула «хлопушкой».

Массовка, подчиняясь команде Королева, дружно зашагала вниз, приминая тяжелыми сапогами траву…

Будучи человеком суеверным, Сотников придавал немалое значение первому дню съемок. Если он пройдет удачно, если не подведет погода, техника, актеры, массовка, то весь кинопроцесс на натуре может сложиться наилучшим образом, а там и монтажно-тонировочный период не доставит трудностей, картина будет сдана в срок, понравится прокатчикам и пойдет по стране широким экраном.

Конечно, для фильма он заранее сделал раскадровку и знал, как складываются в нем основные эпизоды. Но изображенное на бумаге – одно, а кинопленка, запечатлевшая живых людей, пейзажи, интерьеры – совершенно другое. Тут бывают всякие сюрпризы, неожиданные находки и такие же неожиданные потери.

Особых творческих задач режиссер-постановщик перед собой не ставил. Не собирался он делать картину в модном нынче стиле «артхауз». Такие фильмы посылают на какой-нибудь международный кинофестиваль ради получения приза и они обязательно проваливаются в отечественном прокате, поскольку непонятны зрителям, киноведческого образования не имеющим. Исторический материал, изученный им, собственный опыт армейской службы диктовал формы повествования на экране простые, даже незамысловатые, но с точно выраженной идеей. Для военного фильма она давно сформулирована: «Есть такая профессия – Родину защищать!»

Массовка в немецких мундирах честно отработала еще три дубля.

Солнце припекало по-летнему, люди, то поднимавшиеся на склон, то спускавшиеся с него, изрядно устали. Евгений Андреевич объявил перерыв. Прямо на земле расстелили поролоновые коврики. Участники съемок расселись на них, сняли каски, расстегнули суконные форменные куртки. Им стали раздавать минеральную воду, кока-колу, чай, бутерброды. Рабочая смена, которая длится на съемочной площадке двенадцать часов, не закончилась. На этом же месте предстояло снимать другой эпизод: воинское подразделение, в составе которого находятся снайпер Людмила Белова и пулеметчица Наташа Нилова, переходит по проселочной дороге на другую позицию.