Дорога на Дебальцево
Шрифт:
Булатова прижалась щекой к гребню хорошо отполированного деревянного приклада, обхватила его шейку своими длинными пальцами. Кистью левой руки она придерживала цевье ружья. Сергей отошел на два шага, посмотрел, как все выглядит со стороны, задумался и вдруг предложил:
– А давайте сделаем прикладывание «по-пулеметному»!
– Что значит «по-пулеметному»? – спросил Сотников.
– Левой рукой Саша будет придерживать приклад у плеча. Между прочим, есть фотография Людмилы Павличенко, где она так делает.
– Да ради бога! – сказал Евгений Андреевич. – Только быстро. Солнце уходит.
Сегодняшний
Она, как ни в чем не бывало, приготовилась к стрельбе, сняла с оптического прицела кожаные колпачки, заглянула в его окуляр. Склон соседнего холма стремительно приблизился. Прицел давал увеличение в три с половиной раза. Она представила себе, что видит там немецкого снайпера и ей надо опередить его, попасть в цель с первого раза. Для этого нужна предельная концентрация внимания, выдержка и спокойствие.
Включили приборы осветительной и звукозаписывающей аппаратуры. Оператор с камерой на плече расположился на земле рядом с Булатовой, но чуть сбоку. В кадре находилась винтовка, точнее – ее ствольная коробка, рукоять затвора, отогнутая вниз, металлическая трубка прицела, лицо молодой актрисы и ее правая рука, лежащая на шейке приклада.
– Начали! – скомандовал режиссер.
В магазин «снайперки» военный консультант еще раньше заложил пять холостых патронов. Саша нажимала на спусковой крючок, происходил выстрел, «трехлинейка»» толкала ее в плечо, затем она передергивала затвор оружия и из патронника вылетала пустая гильза. Все получалось очень достоверно. Никакого моргания, никакого дрожания рук, никакого страха.
– Снято! – сказал Евгений Андреевич и улыбнулся…
Вечером Александру на ее квартире навестил Сергей Щербина. Она там пребывала в одиночестве. Эля Сотникова со своим ухажером Вадимом Песоцким отправилась на прогулку, чтобы немного успокоиться и забыть о неприятностях минувшего дня. Молодые люди поехали на катере через Северную бухту из Инкермана в Севастополь, где в Доме офицеров флота давала двухчасовой концерт украинская рок-группа «Волки и собаки».
Щербина не первый раз приходил к Саше для душевного разговора.
Что-то похожее на взаимную симпатию возникло у них после урока с изучением снайперских винтовок. Военный консультант, который слишком предвзято относился к актерам, и особенно – к актрисам, нынче, сам не зная почему, вдруг отступил от обычного правила. Конечно, красивые девушки утомляли его своим категорическим нежеланием изучать что-либо, выходящее за границы их разумения. Однако Булатова, правда, не в совершенстве, но все-таки владела знанием, доступным слишком малому числу людей. Ее вполне можно было причислить к «своим».
При вечерних беседах они рассуждали о том, что полнометражный художественный фильм, достоверно рассказывающий о событиях 1942 года, требует от участников проекта серьезной работы. В противном случае это будет очередная фальшивка вроде той, телевизионной ленты про «любовь под прицелом». Сотников уже предупредил Сергея, что такого ни
Он был одним из тех, немногих в нашем Отечестве людей, кто отчетливо понимал, что прошлое тесными узами связано с настоящим и влияет на формирование будущего. Сергей Петрович изучал это прошлое не по приказу, а по велению души. Он искал в нем ответ на проблемы нынешнего времени и верил, будто наши предки, создавшие великое государство, в трудную минуту встанут рядом с потомками, научат их стойкости и мужеству, передадут свою веру в победу.
Музеи, библиотеки, архивы хранили тысячи и тысячи подлинных свидетельств о подвигах предыдущих поколений. Требовалось только внимательно прочитать их, сопоставить, найти имена и фамилии. Потому Щербина, пользуясь командировкой в Севастополь, продолжал и здесь разыскивать старинные документы.
Например, в фонде редкой книги в Морской библиотеке имени адмирала Лазарева было много интересных изданий. Там помощь ему оказывала главный библиограф Евгения Матвеевна Шварц. Она нашла книгу, выпущенную в Ленинграде в 1958 году «Меткие стрелки», которую написал Теодор Гриц… для детей. В ней обстоятельно рассказывалось о профессии фронтового снайпера, его оружии, методах, применяемых в бою, и о лучших советских снайперах в годы Великой Отечественной войны.
Перелистав страницы с текстом, рисунками, чертежами и фотографиями, Сергей взмолился: «Разрешите ксерокопировать!» Евгения Матвеевна, будучи человеком образованным и интеллигентным, всегда сочувствовала людям, увлеченным своим делом. Потому, поговорив с начальником библиотеки, она такого разрешения добилась.
Неделю назад ксерокопию книги Щербина вручил Александре, с большой похвалой отозвавшись о Морской библиотеке и главном ее библиографе Е.М. Шварц.
Он не знал, что Булатова книг не читает, в библиотеки не ходит.
Саша полагала, будто все нужное для понимания жизни, уже усвоено ею из учебников в средней школе и в Театральном институте. «Щука» действительно давала студентам неплохое гуманитарное образование, они изучали русскую классическую и зарубежную литературу, а также – историю искусства. Посмотрев на грубо сброшюрованные ксерокопированные листы, молодая актриса сначала отложила их в сторону. Но вскоре ей пришла в голову мысль, что дедушка, наверное, был бы рад узнать что-нибудь новое про теорию стрелкового дела.
Взяв самодельную книжку вечером, на сон грядущий, Саша постепенно увлеклась рассказом об аккомодации, деривации, траектории полета пули, плоскости стрельбы, «одной тысячной», прямом снайперском выстреле и прочих сугубо профессиональных вещах, изложенных в произведении Теодора Грица предельно простым и ясным языком…
– Кофе или чай? – спросила Александра, усаживая гостя за стол.
– Кофе, – ответил Щербина.
Сама молодая актриса пила только подогретую кипяченую воду. Чай она невзлюбила с той поры, когда была чайным промоутером в супермаркете. Кофе на ночь вполне мог лишить сна, отчего появлялись синяки под глазами. Но завтра – не менее трудная смена с крупными планами: объяснение с командиром полка по поводу службы ее снайперского взвода.