Дорога на Рейншедоу
Шрифт:
– Мы стремимся к небесам, – сказал ей пастор, – потому что ад нас не примет.
После этих слов Люси воочию представила, как должен выглядеть этот витраж.
Она сочетала классический метод, вставляя разноцветные фрагменты в свинцовую протяжку, с современной техникой спекания нескольких кусочков яркого стекла поверх крупной стеклянной подложки. Это придавало изделию дополнительную глубину и объём. После того, как витражная композиция из стекла и металлических протяжек была полностью собрана, оставалось лишь спаять усиливающие металлические конструкции окна.
Завершив
Было приятно что-то создавать, сосредоточиться на чём-то помимо собственных проблем. Стекло, подумала Люси, проводя пальцами по сияющей полупрозрачной панели, ещё никогда не подводило её.
* * *
Люси всё откладывала звонок родителям, не спеша сообщать им о разрыве с Кевином. Ей требовалось время подумать над тем, что случилось и что делать дальше, и, кроме того, она была уверена, что к этому времени Элис им уже позвонила, изложив свою версию событий. У Люси не было ни малейшего желания впустую растрачивать силы и эмоции на заранее проигранную битву. Родители, разумеется, примут сторону Элис, а Люси, как ожидается, должна держать рот на замке и отойти в сторонку.
Маринны переехали в кондоминиум неподалеку от Калифорнийского технологического университета, где Филипп преподавал неполный день. Каждые два-три месяца они прилетали в Сиэтл навестить дочерей и проведать друзей и коллег. В свой последний визит родители очень рассердились, узнав, что деньги по более чем щедрому чеку, который они послали Люси на её день рождения, полностью ушли на новый гидроцикл для Кевина.
– Я надеялась, ты купишь что-нибудь для себя, что-нибудь приятное, – мягко пожурила мать, отведя Люси в сторонку. – Или вложилась бы в ремонт и перекраску машины. Во что-нибудь, полезное тебе.
– Если Кевин счастлив, то мне это на пользу.
– И как скоро после того, как ты получила наш чек, он намекнул, что хочет гидроцикл?
Раздражённая вопросом, Люси небрежно бросила:
– Он ни о чём не намекал. Идея принадлежала мне.
Что, конечно же, было неправдой, и мать ей всё равно не поверила. Но тот разговор встревожил Люси, показав, что родителям не нравится её бойфренд. А теперь она задумалась, как они воспримут, что Кевин бросил одну сестру ради другой. Если это угодно Элис, если это сделает её счастливой, то, как подозревала Люси, предки как-нибудь свыкнутся с неприглядной ситуацией.
Однако когда мать позвонила из Пасадены, то повела себя вопреки ожиданиям Люси.
– Я только что разговаривала с Элис. Она рассказала мне, что случилось. Не могу поверить.
– Сначала я тоже не могла, – вздохнула Люси. – Но когда Кевин попросил меня съехать, пришлось поверить.
– Какие-то признаки были? Ты догадывалась о происходящем?
– Нет, ничего не замечала.
– Элис уверяет, что у вас с Кевином были проблемы.
– Очевидно, – пробормотала Люси, –
– Я сказала Элис, что мы с отцом крайне разочаровались в ней, и никак не можем согласиться с таким поведением. Ради её же пользы.
– Правда? – после паузы спросила Люси.
– Что тебя удивило?
Люси в замешательстве рассмеялась.
– Мам, за всю мою жизнь я ни разу не слышала, чтобы ты или папа сказали, что разочарованы каким-нибудь поступком Элис. Я думала, вы попросите меня принять их отношения и перестать страдать по этому поводу.
– Ты два года прожила с этим мужчиной. Не представляю, как ты сумеешь «перестать страдать по этому поводу». – Последовало долгое молчание. – Не могу понять, как тебе в голову пришло, что мы с отцом одобрим действия Элис.
В голосе матери звучало такое искреннее недоумение, что Люси не удержала скептический смешок:
– Ты всегда одобряла любые поступки Элис – и плохие, и хорошие.
Не сразу, но в конце концов мать всё же ответила:
– Признаю, я всегда слишком баловала твою сестру. Она постоянно нуждалась в поддержке гораздо больше, чем ты, Люси. Ей не досталось твоих способностей. Она полностью так и не оправилась после менингита. Перепады настроения и депрессии...
– …которые также могли быть следствием крайней избалованности…
– Люси, – тон матери был укоризненным.
– Это и моя вина, – сказала Люси. – Я потворствовала Элис вместе с остальными. Мы все обращались с ней, как с беспомощным ребёнком. Не исключаю возможности долгосрочных последствий менингита. Только... с какого-то момента Элис должна сама начать отвечать за своё поведение.
– Ты не хочешь погостить у нас в Калифорнии? Выбраться на пару дней? Мы с папой оплатим тебе билет.
Люси улыбнулась явной попытке сменить тему разговора.
– Спасибо. Очень мило с вашей стороны. Но там я смогу только сидеть без дела и хандрить. Уж лучше я останусь здесь и окунусь с головой в работу.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Нет, я в порядке. Справляюсь понемногу. Самое худшее, что может случиться – это если я вдруг столкнусь с Кевином и Элис... пока не уверена, сумею ли держать себя в руках.
– Хочется надеяться, что у Кевина хватит порядочности развлекаться с ней в Сиэтле, а не настаивать, чтобы она навещала его на острове.
Люси недоумённо моргнула.
– Они вдвоём поселятся здесь, мам.
– Что ты имеешь в виду?
– Разве Элис не говорила? Она переезжает к Кевину.
– Нет, она... – мать осеклась. – Боже мой. В тот дом, где вы с ним жили?
– Да.
– А что Элис собирается делать с квартирой в Сиэтле?
– Понятия не имею, – сухо сказала Люси. – Может, сдаст мне в аренду.
– Люси, это вовсе не смешно.
– Извини, просто... Элис отбросила меня в сторону, как старые поношенные ботинки. И самое ужасное, даже непохоже, что она чувствует за собой какую-то вину. На самом деле, мне кажется, она считает себя вправе забрать моего парня. Как будто я обязана его отдать просто потому, что ей так захотелось.