Дорога на Рейншедоу
Шрифт:
– Пойдём перекусим? – снова предложил Сэм. – Разопьём бутылочку вина, поговорим. А уж после, если ты по-прежнему будешь жаждать моих супер-эндорфинов, я посмотрю, чем смогу быть полезен.
Глава 10
Они покинули квартиру, пересекли Фронт-стрит и направились в «Даунриггерс» – популярный ресторан, специализирующийся на морепродуктах. В тёплый летний денёк не найдётся лучшего места во Фрайдей-Харборе, чтобы поужинать, нежели
Потягивая из бокала охлаждённое шардоне, Люси мало-помалу поддалась беспечному очарованию Сэма и почувствовала, что ставшее привычным напряжение отпускает. Она даже рассказала о детском менингите Элис и долгосрочных последствиях болезни – перекошенных семейных приоритетах.
– Я постоянно завидовала сестре, – призналась Люси. – Но в конце концов поняла, что завидовать было нечему. Ведь Элис выросла в убеждении, будто получит всё, что пожелает, и эта уверенность отравляет ей жизнь. Она ни разу не завершила ни одного своего начинания. Кажется, мама уже жалеет, что своим потворством испортила свою младшенькую, но теперь слишком поздно. Сестра никогда не изменится.
– Для перемен никогда не бывает слишком поздно.
– Ты бы так не сказал, если бы знал Элис. Она закоснела в эгоизме. По правде говоря, не могу понять, что Кевин в ней нашёл.
Глаза Сэма были скрыты за солнцезащитными очками-авиаторами.
– А что ты нашла в Кевине?
Люси задумчиво прикусила нижнюю губу.
– Вначале он был очень заботливым, – слова подбирались с трудом. – Нежным. Надёжным.
– Как насчёт секса?
Она покраснела и посмотрела по сторонам, не подслушивает ли кто-нибудь.
– Разве это так важно?
Сэм слегка пожал плечами:
– Секс вроде канарейки в угольной шахте. – И в ответ на недоумённый взгляд Люси пояснил: – Горняки брали под землю клетку с канарейкой. При утечке газа в шахте птичка гибла первой, и это служило сигналом, что пора сматываться. Итак ... хорош ли был секс?
– Не хочу об этом говорить, – чопорно поджала губы Люси.
Его улыбка перетекла в сочувственную ухмылку:
– Не бери в голову. Ответ мне известен.
Она вытаращила глаза:
– Кевин рассказывал тебе о нашей сексуальной жизни?
Сэм аж зажмурился, напряжённо припоминая:
– Кое-что о смазке, прикуривателе, маске с трубкой для подводного плавания...
– Всё было вполне традиционно, – шёпотом оборвала шутника зардевшаяся Люси. – Просто-напросто регулярный, довольный скучный, ничем не примечательный секс.
– Опять я угадал, – возгордился Сэм.
Люси нахмурилась.
– Если ты собираешься весь ужин насмехаться надо мной...
– Я не насмехаюсь. А поддразниваю.
– Не люблю, когда меня дразнят.
– Ладно, – умиротворяюще проговорил Сэм, – больше не буду.
Пока подошедшая официантка принимала у них заказ, Люси поглядывала на Сэма с опасливым интересом. Прямо клубок противоречий... признанный бабник, который, похоже, гораздо больше времени уделяет своему винограднику, чем охоте на женщин... Мужчина, слывущий беззаботным и легкомысленным, но взявший на себя часть ответственности за воспитание ребёнка.
– Удивительно, что мы не встретились раньше, – сказала она. – Ведь и ты, и я знакомы с Джастиной.
– Когда я занялся виноградарством, пришлось почти отказаться от общения с друзьями. Работы здесь хватает, особенно вначале. Это не то дело, которое можно отложить на денёк-другой, чтобы передохнуть и развлечься. Кроме того, почти целый год Холли нуждалась во всём внимании, которое мы с Марком могли ей уделить.
– Вы ведь оба многим пожертвовали ради неё?
– Это не жертва. Холли – самое лучшее из всего, что когда-либо со мной случалось. От ребёнка получаешь гораздо больше, чем отдаёшь. – Сэм ненадолго задумался. – И благодаря племяннице я получил брата.
– Вы с Марком раньше не были близки?
Сэм покачал головой.
– Но за последний год каждый из нас хорошо узнал другого. Нам пришлось полагаться друг на друга. И оказалось, что мне очень нравится этот парень.
– У меня сложилось впечатление, – нерешительно продолжила Люси, – что вы выросли в... неблагополучной семье, верно?
– Семьи как таковой не было. Может, со стороны и складывалась иллюзия, но счесть наше сосуществование семьёй то же самое, что назвать говяжьи туши на крюках в холодильнике стадом коров.
– Извини, – пробормотала Люси. – Причина в ком-то из ваших родителей?
Сэм молчал так долго, что Люси перестала надеяться на ответ.
– В каждой маленькой общине есть свой городской пьяница, – наконец заговорил он. – Мои родители на пару занимали эту позицию – двое по цене одного. – Губы дёрнулись и скривились. – Чета алкашей, поддерживавших друг друга на пути в ад.
– И ни один из них никогда не пытался обратиться за помощью, чтобы как-то избавиться от пагубной зависимости?
Сэм покачал головой:
– Даже если кто-то из них и пытался, но невозможно воздерживаться от выпивки, когда живёшь с супругом-алкоголиком.
Разговор ступил на зыбкую почву и шёл осторожно, нащупывая пределы допустимого.
– Они всегда были такими? – спросила Люси.
– На моей памяти всегда. Едва мы достаточно вырастали, чтобы позаботиться о себе самостоятельно, тут же бежали из этого ада. Только Алекс остался. А теперь...
– Он пьяница?
– Не уверен, где проходит граница между любителем выпить и пропойцей. Но если он ещё не преступил эту черту, то пересечёт в ближайшее время.